Вечеринка в Хэллоуин

— Да, тетушки Хьюго. Замечательная была женщина. Приехала сюда жить, когда у нее начались нелады со здоровьем, чтобы быть поближе к племяннику и его жене. Она купила эту развалину, «Куорри-Хаус», заплатив за нее куда выше реальной стоимости, но деньги для нее препятствием не являлись — у нее их было более чем достаточно. Миссис Ллуэллин-Смайт могла бы подыскать дом попривлекательнее, но ее очаровала каменоломня. Она раздобыла садовника-декоратора — одного из этих смазливых длинноволосых парней, который, однако, знал свое дело. Его работы фигурировали в журнале «Дома и сады» и оценивались очень высоко. Да, миссис Ллуэллин-Смайт умела подбирать нужных людей. Речь шла не просто о красивом молодом человеке в качестве протеже, чем часто занимаются глупые старухи. У этого парня имелись мозги, и в своей профессии он был одним из лучших. Но я немного отвлекся. Миссис Ллуэллин-Смайт умерла почти два года назад.

— Причем абсолютно внезапно.

Фуллертон бросил на Пуаро резкий взгляд:

— Ну, я бы так не сказал. У нее было больное сердце, и врачи советовали ей не переутомляться, но она не была ипохондриком и не принадлежала к женщинам, которым можно диктовать, что им делать. — Он снова кашлянул и добавил:

— Мы, кажется, отвлеклись от темы, которую вы хотели обсудить со мной.

— Не вполне, — сказал Пуаро, — хотя я бы хотел задать вам несколько вопросов совсем о другом. Мне нужна информация об одном из ваших служащих по имени Лесли Ферриер.

Мистер Фуллертон казался удивленным.

— Лесли Ферриер? Дайте подумать. Право, я почти забыл это имя. Да, да, конечно. Его зарезали, не так ли?

— Совершенно верно.

— Ну, я едва ли могу многое сообщить о нем. Это произошло уже давно. Его убили ночью возле «Зеленого лебедя». Никто не был арестован. Думаю, у полиции имелись подозрения, но им не хватало улик.

— Мотив был сугубо эмоциональный? — спросил Пуаро.

— Я бы сказал, да. Ревность. У него была связь с женой владельца пивной «Зеленый лебедь» в Вудли-Каммон обычной забегаловки. Потом он вроде бы начал волочиться за другой молодой женщиной, а может, и не за одной. Ферриер был порядочным бабником — из-за этого у него уже случались неприятности.

— Он удовлетворял вас как служащий?

— У меня не было особых оснований для недовольства. Ферриер хорошо обходился с клиентами, работал достаточно усердно, но ему следовало бы проявлять больше внимания к своей репутации и не путаться с женщинами, стоящими, выражаясь старомодно, ниже его по положению. В результате в «Зеленом лебеде» произошла ссора, и Лесли Ферриера зарезали по дороге домой.

— Как вы думаете, это дело рук хозяйки пивной или какой-то из его других женщин?

— Право, не могу сказать с уверенностью. По-моему, полиция считала мотивом ревность, но… — Он пожал плечами.

— Но вы в этом не убеждены?

— Такое вполне возможно, — промолвил мистер Фуллертон. — «Не встретишь фурии страшней ревнивой бабы». Это часто цитируют в суде, и иногда не без оснований.

— Но мне кажется, вы не вполне уверены, что это относится к данному случаю.

— Ну, скажем, я бы предпочел большее количество улик. Как, впрочем, и полиция. Те, которые имелись в наличии, прокурор счел недостаточными.

— Значит, мотив мог быть совсем иным?

— О да. Можно было выдвинуть на обсуждение несколько теорий. Молодой Ферриер не обладал твердыми нравственными устоями. Он был недурно воспитан, его мать — вдова — очень приятная женщина. А вот отец был личностью куда менее удовлетворительной. Он несколько раз попадал в серьезные переделки, так что жене с ним крупно не повезло. Наш молодой человек некоторым образом пошел в отца. Один или два раза он связывался с весьма сомнительной компанией. Я предупреждал его, что эта публика занимается противозаконными сделками. Откровенно говоря, я не стал бы держать у себя Ферриера, если бы не его мать. Конечно, он был молодым и способным парнем, и я надеялся, что мои предупреждения подействуют. Но за последние десять лет преступность среди молодежи резко возросла.

— Думаете, с ним мог разделаться кто-то из его сомнительных друзей?

— Это вполне возможно. Связываясь с подобными людьми, вы всегда подвергаете себя опасности. Малейшее подозрение, что вы собираетесь на них донести, — и нож между лопатками вам обеспечен.

— Никто не видел, как это произошло?

— Никто. Это вполне естественно. Тот, кто проделывает такую работу, должен принимать все меры предосторожности — алиби в нужное время и в нужном месте и так далее.

— Все же кто-то случайно мог это видеть. Например, ребенок.

— Ночью? В окрестностях «Зеленого лебедя»? Это едва ли вероятное предположение, мсье Пуаро.

— Девочка, — настаивал Пуаро, — которая могла это запомнить. Допустим, она возвращалась домой от подруги, живущей неподалеку, и что-то заметила из-за изгороди.

— Право, мсье Пуаро, у вас слишком живое воображение. То, что вы говорите, представляется мне абсолютно невозможным.

— А мне нет, — возразил Пуаро. — Дети многое замечают и часто оказываются в самых неожиданных местах.

— Но, приходя домой, они рассказывают о том, что видели.