Вечеринка в Хэллоуин

– Я никогда в этом не признаюсь, – ответила миссис Оливер. – Если вы скажете, что у вас в Лондоне есть свободная комната, то все ваши друзья, знакомые и их родственники забросают вас письмами с просьбами приютить их на ночь. Мне это вовсе не улыбается. Придется сдавать в прачечную постельное белье; к тому же гостям нужен утренний чай, а некоторые ожидают, что им еще будут подавать еду. Поэтому о том, что у меня есть свободная комната, знают только самые близкие друзья. Люди, которых я хочу видеть, могут прийти и остаться, но другие – благодарю покорно. Не желаю, чтобы меня использовали.

– Вы очень благоразумны, – одобрил Эркюль Пуаро.

– А почему вы об этом спрашиваете?

– Вы могли бы принять одного или двух гостей в случае необходимости?

– Вообще-то могла бы, – отозвалась миссис Оливер. – А кого вы имеете в виду? Не себя же? У вас прекрасная квартира – ультрасовременная, абстрактная, сплошные квадраты и кубы.

– Просто это может понадобиться в качестве меры предосторожности.

– Для кого? Кого-то еще собираются убить?

– Надеюсь, что нет, но такую возможность исключать нельзя.

– Но кого? Я даже представить не могу…

– Насколько хорошо вы знаете вашу подругу?

– Джудит? Ну, не так уж хорошо. Просто мы понравились друг другу во время круиза и всюду ходили вместе. В ней было что-то… ну, возбуждающее, не похожее на других.

– Вы бы могли когда-нибудь «вставить» ее в одну из ваших книг?

– Ненавижу эту фразу. Люди всегда у меня это спрашивают, но я никогда не изображаю в книгах своих знакомых.

– Но разве, мадам, вы никогда не вводите в книги, допустим, не ваших знакомых, а людей, которых просто встречаете?

– Вообще-то вы правы, – согласилась миссис Оливер. – Иногда вы о многом догадываетесь. К примеру, видишь сидящую в автобусе толстую женщину, которая ест сдобную булочку и при этом шевелит губами, и представляешь, будто она с кем-то говорит или обдумывает предстоящий телефонный разговор, а может быть, письмо. Смотришь на нее – на то, какие на ней туфли, юбка, шляпа, есть ли у нее обручальное кольцо, – думаешь, сколько ей лет, а потом выходишь из автобуса и больше ее никогда не встречаешь. Но в голове складывается история о женщине по имени миссис Карнеби, которая возвращается домой в автобусе и вспоминает, как видела в кондитерской лавке кого-то, кто напомнил ей человека, которого она когда-то встречала и считала умершим, но, очевидно, ошибалась… – Миссис Оливер умолкла, переводя дыхание. – Знаете, это истинная правда, – продолжала она. – Уезжая из Лондона, я видела в автобусе такую женщину, и теперь у меня в голове возникла эта история. Скоро я придумаю весь сюжет – что за человека она видела, грозит ли опасность ей или ему. Думаю, я даже знаю ее имя – Констанс Карнеби. Только одна вещь может все испортить.

– А именно?

– Ну, если я снова встречу ее в другом автобусе, она заговорит со мной или я с ней – и что-то о ней узнаю. Это разрушит весь замысел.

– Да, конечно. Персонаж должен быть целиком вашим. Она – ваше дитя. Вы создали ее, знаете, где она живет и чем занимается. Но идею вам подало реальное человеческое существо, и, если вы узнаете, что оно собой представляет в действительности, история не состоится, не так ли?

– Вы снова правы, – кивнула миссис Оливер. – И насчет Джудит вы, очевидно, правильно догадались. Мы были вместе с ней в круизе, осматривали достопримечательности, но я не так уж хорошо ее знаю. Она вдова – муж умер, оставив ее почти без средств к существованию с дочерью Мирандой, которую вы видели. Они обе вызывают у меня какое-то странное чувство – словно они участвуют в какой-то захватывающей драме. Я не желаю знать, что это за драма, не желаю, чтобы они рассказывали мне о ней. Мне хочется самой ее придумать.

– Выходит, мать и дочь – кандидаты на включение в очередной бестселлер Ариадны Оливер.

– Иногда вы просто невыносимы! – воскликнула миссис Оливер. – В ваших устах это звучит чудовищно вульгарно. – Подумав, она добавила: – Возможно, так оно и есть.

– Нет, нет, это не вульгарно – напротив, вполне естественно.

– И вы хотите, чтобы я пригласила Джудит и Миранду в мою лондонскую квартиру?

– Нет, – ответил Пуаро, – покуда я не буду уверен, что одна из моих маленьких идеек может оказаться верной.

– Вечно вы с вашими маленькими идейками! Кстати, у меня для вас есть новость.

– Я в восторге, мадам.

– Не спешите радоваться. Возможно, это разрушит ваши идейки. Предположим, я сообщу вам, что подделка, о которой вы с таким увлечением рассуждали, на самом деле вовсе не подделка?

– О чем вы?

– Миссис Эп Джоунс Смайт, или как бишь ее, действительно написала кодицил к своему завещанию, оставив все свои деньги девушке au pair, и подписала его в присутствии двух свидетелей, которые также поставили свои подписи. Можете засунуть это себе в усы и выкурить вместо сигареты!

Глава 19

– Миссис… Лимен, – повторил Пуаро, записывая имя.