Вечерняя заря

Во время пнія Карено нсколько разъ топаетъ ногой и затмъ бросается въ кресло. Потомъ разомъ вскакиваетъ и указываетъ на рукопись въ обложк изъ золотой бумаги, упавшую около печки. Когда Сара подаетъ ее ему, онъ садится, заботливо разглаживаетъ ее и кладетъ къ другимъ бумагамъ на письменномъ стол. Потомъ онъ показываетъ на палку, лежащую на полу. Сара подаетъ и ее.

Фру Карено въ открытыхъ дверяхъ на заднемъ план. Опять это пнье.

Карено быстро. Такъ затвори дверь, если хочешь.

Фpу Kарено. Да, дорогой Иваръ, а ее закрою. Она выходитъ и затворяетъ за собой дверь. Пнія больше не слышно.

Карено. Не бойся, Сара. Это тебя не касается.

Сара. Чай простынетъ.

Карено. Ничего, пускай себ стынетъ. Да, видишь ли, мн собственно слдовало бы пойти по своему пути; но мн больше хочется остаться здсь.

Звонятъ.

Сара. Позвонили.

Карено. Видишь ли, здсь были господа, которые говорили, что я долженъ итти съ ними. И теперь я собственно не знаю, что я долженъ длать.

Сара. Хочешь, я спрошу маму?

Карено. Нтъ, нтъ, что ты выдумала! Я долженъ итти. Встаетъ и складываетъ бумаги. Вдругъ подходитъ къ Сар и обнимаетъ ее. Ты хотла спросить маму? Спасибо, дружокъ. Бондесенъ входитъ изъ двери на заднемъ план. Карено отталкиваетъ Сару.

Бондесенъ, протягивая ему руку. Здравствуйте. Ваша двушка съ каждымъ днемъ становится нахальне. Она не хотла пускать меня безъ доклада.

Карено къ Сар повелительно. Такъ — ну, а теперь ступай къ мам! Сара уходитъ направо.

Бондесенъ. Чей это ребенокъ, Карено?

Kаpено. Мой, разв вы не замтили, какъ она похожа на мать?

Бондесенъ. Гм… Да. Разумется. Садится. Да, знаете, вашъ дворъ полонъ пвцовъ!

Карено. Они поютъ мн серенаду.

Бондесенъ. Я думалъ, они поютъ ее для вашей двушки. Впрочемъ, у меня къ вамъ просьба. Вы должны мн разршить прислать къ вамъ портретиста.

Карено. Зачмъ?

Бондесенъ. Чтобы въ нашей газет сейчасъ же появился вашъ портретъ, — должна же публика узнать своего кандидата.

Карено. Я не думаю, чтобы ваша публика считала во что-нибудь мой портретъ. Вдь я съ ней совсмъ не въ дружескихъ отношеніяхъ.

Бондесенъ. Каждому важно видть вашъ портретъ, господинъ Карено. Какъ бы вы къ нему вы относились.

Карено. Кончимъ эту пытку, Бондесенъ; вы видите, я собираю свои бумаги.

Бондесенъ. Вы уходите?

Карено. Да. Я долженъ итти. Видите, мн принесли чай, — соборованье, такъ сказать.

Бондесенъ. Что здсь случилось?

Карено. Я остаюсь въ обществ «Горы».

Фру Карено входитъ слва.

Бондесенъ поднимается. Еще разъ, здравствуйте, сударыня! На этотъ разъ, надюсь, я задержу васъ недолго.

Фру Карено. Надюсь, что да. Садитесь пожалуйста.

Бондесенъ. Я ухожу. Вашъ мужъ непоколебимъ.

Карено. Зачмъ ты прислала мн этотъ чай, Элина? Ты думаешь, я настолько слабъ, что мн надо подкрпиться чаемъ?

Фру Карено. Господи, просто я думала, что ты съ удовольствіемъ выпьешь чашку чая, когда уйдутъ эти несносные люди.

Карено. Разв ты не слышала, что я имъ отвтилъ, что я пойду вмст съ ними?

Фру Карено. Какъ же я могла слышать? Вдь я была въ кухн.

Карено. Да, такъ прости пожалуйста. Не понимаю, какъ могутъ такъ мняться люди! Прежде я не былъ подозрителенъ.

Фру Карено. Ты заразился этимъ отъ своихъ друзей изъ ферейна. Въ этомъ я уврена.

Карено. Не знаю. Впрочемъ, очень можетъ быть.

Бондесенъ. Такъ зачмъ же, чортъ возьми, вы ведете съ ними дла? Напишите скоре заявленіе о выход изъ общества, и я возьму его съ собой.

Фру Карено. Сара сказала, что ты собираешь бумаги? Зачмъ?

Карено. Я общалъ это Тарэ.

Бондесенъ протягиваетъ руку. Заявленіе о выход изъ общества.

Карено. Нтъ, я долженъ еще подумать. Это не ршается такъ быстро.

Фру Карено. Я, право, не понимаю, чего ты еще думаешь?

Карено. Чего я еще думаю? Какъ мн остаться порядочнымъ человкомъ.

Фру Карено, мняя тонъ. Теб привезли нову. мебель. Можно ее вносить?

Карено. Да; но тогда мн не придется сегодня уйти отсюда. Подходитъ къ письменному столу и снова раскладываетъ рукописи и бумаги.

Бондесенъ. Главное собраніе поручило мн передать вамъ, что оно даетъ вамъ отсрочку до шести часовъ вечера. Къ этому времени вы должны сообщить свое ршеніе.

Карено. До шести часовъ?

Бондесенъ. Да. А затмъ будетъ уже поздно.