Вечерняя звезда

Рози проглотила комок в горле. Она повернулась к раковине и стала мыть тарелку, которая и без того была совершенно чистой. Ей необходимо было взять себя в руки. Мать этих детей, Эмма Хортон, Аврорина дочь, была человеком, которого Рози любила больше всего на свете, во многих отношениях сильней, чем своих собственных, таких трудных, детей. Мелани сейчас была почти точной копией Эммы, когда та была подростком, и порой одного взгляда на Мелани ей было достаточно, чтобы почувствовать, как в ее душе вновь поднимается печаль, заставляя ее проглотить комок в горле и мыть совершенно чистую посуду до тех пор, пока это чувство не ослабевало.

Она понимала, что и Аврора и она сама сделали все, что могли, для детей Эммы, и подозревала, что все, что они сделали, было гораздо больше того, что могли позволить себе другие, но знала она и то, что этого все равно было недостаточно. Томми и Тедди были по-своему двумя инвалидами, а Мелани была сама грусть.

Но быть грустной не означало быть раздавленной. Мелани не была раздавлена. У нее скоро будет ребенок, а пухленький малыш мог переменить все в жизни Мелани.

— Давай-ка отнесем ужин наверх, — вспомнила о своих обязанностях Рози. — Бабушка с генералом сильней всего ссорятся, когда сильно проголодаются.

Не успела она договорить, как в кухню вошла Аврора. При виде сигареты Мелани глаза ее вспыхнули.

— Мелли, мне хотелось бы, чтобы ты не курила. Маленькому Энди это не пойдет на пользу.

Мелани виновато посмотрела на Рози и загасила сигарету.

— Я что-то разнервничалась, — сказала она. — Мне что, в самом деле придется назвать его Энди, если это будет мальчик?

— Нет, конечно, миленькая, ты можешь назвать его Платоном или Аристотелем, если тебе это больше нравится, — пошутила Аврора, обнимая свою грустную внучку. — Мне просто всегда хотелось, чтобы в моей жизни встретился кто-то по имени Энди, но пока что этого не произошло.

В сущности, Мелани нравилось это имя, но ей просто хотелось, чтобы она сама, а не бабушка, выбирала имя для ребенка. Бабуля и так всегда брала над всеми верх — и они почти ничего не могли с ней сделать.

— А я в последнее время не раз думала о близнецах, — сказала Рози. — Ведь это могут быть и близнецы. Вот будет здорово, если по дому начнут бегать близнецы!

— А может быть, это будет девочка, — сказала Мелани. — И если так, я хотела бы назвать ее маминым именем.

— Ой! — воскликнула Аврора. — Она как раз снимала суп с плиты — мысль о том, что в ее жизнь снова войдет Эмма, настолько ее обескуражила, что она чуть не уронила кастрюлю на пол. Рози вовремя подхватила ее.

— Тебе это не нравится, бабушка? — спросила Мелани. — А что, по-моему, хорошо?

— Да, милая, — сказала Аврора, но ее голос дрогнул. Мысль о том, что вскоре у нее могла появиться правнучка с тем же именем, что и у дочери, обожгла ее сердце. Она боялась сказать еще что-нибудь, потому что поняла, что, если проронит хоть слово, это выдаст ее.

— А мне нравится эта идея, — вмешалась Рози. Минутный шок Авроры не прошел для нее незамеченным. — Я бы согласилась и на Энди и на Эмму.

— Конечно, и мне будет приятно, — взяла себя в руки Аврора. — Наверное, Мелли, с этим нужно согласиться. Если это будет девочка, назовем ее Эммой.

— Как там наш генерал? — спросила Мелани, поднимаясь, чтобы отнести ужин.

— Да все ворчит, — ответила Аврора. Ты не отнесешь ему гамбо — ты ведь у нас самая молодая и самая сильная. А мы с Рози потащим все остальное.

— Конечно. А у вас есть пепси? — спросила Мелани. Рози начала резать хлеб.

6

Рози и Мелани не торопились уйти после ужина. Под влиянием Рози генерал тоже превратился в пожирателя новостей. Смотря новости Си-Эн-Эн вместе с Рози, генерал демонстрировал свои первоклассные знания мировой политики. Он не только превосходил в этом Рози, но и был на голову выше всех репортеров и обозревателей, которые каждый вечер толковали о вещах, которые генерал, по собственной оценке, понимал гораздо глубже.

— Да, сгущаются тучи, сгущаются, — сказал он, проглотив великолепный кусок орехового торта. — Россия, безусловно, не остановится, и, я думаю, Китай пойдет за ней.

— Куда пойдет, Гектор? — спросила Аврора. Он всегда говорил, что сгущаются военные тучи, и в каком-то смысле это выражение вызывало у нее раздражение. — Китай — довольно густонаселенная страна, — прибавила она, — и куда же, по-твоему, она может пойти?

— Ну, скажем, может разразиться гражданская война, — сказал генерал. Проговорил он это машинально и теперь пожалел об этом. Аврора в этом вообще ничего не понимала. Они вместе побывали в Китае, но если не считать нескольких общеизвестных очагов культуры да исторических достопримечательностей, Аврора едва ли вообще обратила внимание на эту страну. В Пекине она жаловалась на то, что в городе слишком много велосипедов и нет никакой возможности остановить их, чтобы перейти улицу. Настроение у нее улучшилось только в Гонконге, где она могла целыми днями пропадать в магазинах.