Вечерняя звезда

— Ты неважно вела себя с Тео. Он ведь достал этот сыр, привел музыкантов и все такое, — сказала ей Рози на обратном пути. Репина пошла ей впрок, у нее было ощущение, что она слегка опьянела.

— Не знаю, хотелось бы мне или нет, чтобы много народу напилось, когда я умру, — сказала Рози. — По-моему, это какое-то неуважение, по крайней мере ко мне.

— В таком случае тебе лучше пережить меня, — ответила Аврора. — Я точно собираюсь напиться, когда ты умрешь, если сама буду жива.

— Не представляю себе, как это вы нашли этих греков, — сказала Пэтси. — Они, знаете ли, симпатичные, мне они понравились.

— Греков найти всегда просто, — сказала Аврора. — Идешь в ближайший порт, и там всегда найдется какой-нибудь грек.

Потом, когда она долго не могла уснуть, она позвонила Тео и извинилась за то, что резко говорила с ним. В трубку слышалась музыка. Возможно, это все еще играли эти музыканты.

Тео обрадовался, что она позвонила. После ее отъезда ему стало как-то не по себе.

— Хотелось бы мне приехать и повидаться с вами, — сказал он. Хотя он и понимал, что пока еще слишком рано говорить ей о своих чувствах. В конце концов, могло быть и так, что она любила человека, который только что умер. Но ему было нелегко и молчать.

— А я не сплю, вот и приезжайте, — предложила Аврора.

— Возьми телефон той, с худыми ногами, — попросил Василий. Тео был вне себя от радости — ему так повезло! Он ужасно торопился.

Он помчался к Авроре, но, к его огорчению, она вела себя по-прежнему холодно. Она куталась в халат и хотя предложила ему бренди, мысли ее были где-то далеко.

— Вы и здесь словно куда-то улетели, — сказал он с улыбкой. — Куда же это вы?

Она провела его в свою залитую светом кухню и налила ему бренди.

— Возможно, я включила задний ход, — сказала Аврора. Выражение ее лица было приветливым, но она совершенно не стремилась поддержать разговор.

— Живым — жить, — напомнил ей Тео.

— Дать задний ход — не значит умереть, — объяснила ему Аврора. — Я живу, я просто перевела рычаг.

— Хотелось бы мне, чтобы вы стали прежней и мы могли бы быть вместе, — сказал Тео. — То есть я понимаю, что сегодня — не тот день, чтобы говорить такое, но ведь если у тебя есть чувство, то лучше рассказать о нем, так?

— Конечно, лучше рассказать, — согласилась Аврора.

— Ну вот, у меня такое чувство, и я рассказал о нем. Вы что, выгоните меня? — спросил Тео.

— Нет, я хочу, чтобы вы стали моим другом, который мог бы держать мою руку, — сказала Аврора, протягивая ему руку. Его рука показалась ей удобной и успокаивающей. На ней было два или три шрама. Она погладила один из них пальцами.

— Это когда я работал на станке, — сказал Тео.

Аврора не отозвалась.

— То есть вот это и значит «держать за руку»? — спросил Тео. Он выпалил свое признание и теперь не находил себе места.

— Именно так. Хотите — соглашайтесь на это, хотите — нет. Ведь вы молоды, и вам лучше не соглашаться.

— Я не могу не согласиться, — сказал Тео. Он слишком влюбился в нее. Кроме того, он знал, что женщины часто передумывают.

— И не растрачивайте дни своей молодости, надеясь, что я изменю свое мнение, — тотчас прочитала его мысли Аврора. Она показалась Тео слишком грустной, и ему сейчас было совершенно неважно, передумает она или нет.

— Василию нужен телефон той девушки, что была с вами, — сказал он, чувствуя, что лучше было бы побыстрее сменить тему разговора.

— У этой «девушки» трое взрослых детей, — сообщила ему Аврора. — В вашем брате есть что-то такое, о чем я говорила, когда упомянула силы стихии. Не знаю, будет ли ему интересно жить, если ему позволят лишь держать чью-то руку.

Тео пожал плечами.

— Мне доводилось видеть его и в такие моменты, когда он был бы более чем доволен даже этим, — сказал он. — Его предпоследняя жена не позволяла ему прикоснуться к себе четыре года.

— Мне кажется, такое случается с каждым из нас, — заметила Аврора.

— Со мной такое тоже бывало, когда Ита разбилась в машине. Я был в таком состоянии шесть лет.

— Боже мой!

— Но я же жил. От этого не умирают. Очень умным Василия не назовешь. Ему даже лучше, когда у него никого нет.

На следующее утро Авроре позвонила Пэтси. В голосе ее слышалась некоторая растерянность.

— Один из твоих греков позвонил и назначил мне свидание, — сказала Пэтси.

— Да, Василий, — не удивилась Аврора. — Раз уж они дали нам возможность бесплатно встряхнуться, я не сумела отказать, когда он попросил твой телефон.

— Я не знаю, что делать, — призналась Пэтси. — То есть они мне понравились, но ведь мы только познакомились, да еще при таких необычных обстоятельствах. Я просто не знаю, о чем говорить на первом свидании.

— Хотя это и не мое дело, я надеюсь, что ты согласилась? — спросила Аврора. — Тебе могло бы быть интересно пойти на свидание с человеком, который не художник и даже не непризнанный деятель искусств. С человеком из народа, знаешь ли.