Вечерние мысли о вчерашнем завтра. Его звали Мэттью / Главный бой

– То есть таким поступком ты пытался показать, что Мэттью Портер особенный? Или я чего-то не по…

– Вы меня извините, но вы вообще мало что понимаете, мистер Пильзнер. Я говорил совсем другое, – вздохнул Мэттью и, помедлив несколько секунд, вдруг спросил: – Вы планируете завести детей?

Хочет от меня ответной искренности? Ну, получай. Джек помялся на стуле, но довольно быстро ответил:

– Раньше хотел, как и многие. Но сначала была учеба, потом стажировка и патрулирование улиц, теперь я следователь, подрабатывающий дознавателем. Ни одни отношения не могут пережить такой ритм жизни. Да и большой зарплатой я похвастаться не могу. Налоги сжирают половину. Еще четверть забирает квартплата. Остатков хватает разве, что на еду, виски и сигареты. Хотя, учитывая разгоревшийся кризис, чувствую, скоро придется перестать кушать. – Он усмехнулся.

– Получается, вы прожили именно ту жизнь, которой я всегда боялся. И как оно вам?

– Да как оно может быть? Тяжело. Однако рано или поздно привыкаешь и просто начинаешь идти напролом, не замечая ямы и терновник на пути.

– Жаль, мы не смогли поговорить раньше, мистер Пильзнер. Я уверен, что у вас получилось бы вернуть меня на стезю рабочего на фабрике. Вставал бы в семь утра и вместе с отцом шагал бы к станку. Двенадцать часов клеил бы дешевые кроссовки или даже сапоги. Накопил бы на маленькую лодочку и уплыл бы в море. Начал бы свой путь в Средиземном, а преодолев Гибралтар, отправился бы покорять Атлантику. – Портер глубоко вздохнул, а затем резко переменился. – Ладно, хватит этих глупых мечтаний. – Взгляд его вновь стал расчетливым, а лицо пустым. – Не воспринимайте мои слова всерьез. Я всего лишь хотел понять вашу реакцию на подобный плаксивый диалог. И вы меня разочаровали. Открылись убийце, все равно что лучшему другу. Где же ваша злость, с которой вы глядели на меня какие-то пятнадцать минут назад? Странные же все-таки животные – люди.

Все время пока Портер говорил, Пильзнер сидел, скрестив руки на животе. Он смотрел на парнишку опустошенным совсем запутавшимся взглядом. Кто ты, уродец?

– Не пяльтесь на меня. – Джек не отвернулся. На самом деле он даже не мог вспомнить, когда последний раз моргал. – Не вам меня осуждать. За моей спиной стоит огромная толпа людей, поддерживающих мое реше…

Комната завертелась волчком. Несколько дней безостановочной работы взяли свое. Пильзнер пытался бороться, но сон захватил его тело, не спросив разрешения. В голову ворвалось множество картинок с отрывками из жизни, фантастическими бреднями будущего и выдуманными ситуациями из прошлого. Он несся среди них, пока подсознательно не остановил выбор на светящемся яркой, почти слепящей радугой пейзаже.

Спустя миг Джек оказался на опушке елового леса. Упав на землю, он прополз под хвою столетнего дерева и, осторожно отодвинув ветку, уставился на блестевшую утренней росой лужайку. На ней было два человека. Вглядевшись в лицо старшего, он не успел даже задуматься, как вдруг переместился тому в голову. Джек смотрел его глазами на девочку лет десяти, беззаботно прыгающую рядом. Неожиданно для него она рванула вперед и прокричала:

– Давай, кто быстрее до того дерева, дедуля.

Пильзнер попытался поспеть за ней, но перетертые суставы пожилого тела не позволили ему набрать даже половины нужной скорости. Внучка добежала до небольшой березки, белым пятном выделявшейся на фоне елей.

– Победила, победила! – начала праздновать она.

Джек улыбнулся. Судя по заколовшему сердцу и заложенным ушам, в сравнении с ней он больше походил на ископаемое, но та легкость, с которой девчушка скакала с пучка осоки на пучок, словно скашивала его ментальный возраст вдвое. Она заряжала его задаром и весельем, на фоне которых растворялись все проблемы. Вдруг картина исчезла, но лишь для того, чтобы через несколько секунд вернуться. И опять исчезнуть. И вновь вернуться на мгновение. Столь мимолетное, столь приятное…

Его кто-то тряс, изредка давая пощечину за пощечиной.

– Живой? – громко спросил мужской голос.

– Дуэ.

– Чего?

– Жвой, жвой.

Что-то скребнуло по металлу, и через мгновение в лицо Пильзнеру прилетела вода. Сон отступил, а на его место пришел гнев.

– Ты чего творишь, дрянотина? Зашибу!

Джек махнул рукой, но ни по кому не попал. С трудом удержавшись на стуле, он открыл глаза и увидел Грэга, стоявшего в двух метров от него.

– Успокойся. Ты отключился. Я вернул Портера в камеру и дал тебе поспать. Но… – Он посмотрел на Пильзнера, как бы удостоверившись, что тот не спит. – Ты не двигался часов десять. Вот я решил, что ты наверно скопытился от инсульта или типа того. Рад видеть живым и здоровым.

– Здоровый не то слово. Я не чувствую зада… – Его вдруг осенило. – Как десять часов? А как же казнь?

Грэг кинул на него недоумевающий взор.