Вечерние новости

– Минь Ван Кань, по-моему, в комнате для совещаний. Скажи ему, – обратился он к Куперу, – пусть берет аппаратуру и идет к нам.

Как только Купер вышел, Партридж снял телефонную трубку и вызвал служебную машину.

Проходя через главную репортерскую, Партридж и Мони столкнулись с Доном Кеттерингом, экономическим обозревателем Си-би-эй. Кеттеринг первым вышел в эфир с экстренным сообщением о похищении семьи Слоуна.

Сейчас он спросил:

– Есть что-нибудь новое, Гарри?

В безупречно сшитом коричневом костюме, с ниточкой аккуратно подстриженных усов Кеттеринг, как всегда, казался преуспевающим бизнесменом.

Партридж уже было собрался бросить ему в ответ какую-нибудь “дежурную” фразу и пойти дальше, но передумал.

Он уважал Кеттеринга не только как экономиста, но и как первоклассного репортера. В данном случае Кеттеринг со своим опытом мог лучше разобраться в ситуации, чем Партридж.

– Выплыло кое-что, Дон. Ты сейчас занят?

– Не особенно. На Уолл-стрит сегодня тихо. Нужна моя помощь?

– Не исключено. Поехали с нами. По дороге все объясню.

– Я только предупрежу “подкову”. – Кеттеринг снял телефонную трубку на ближайшем столе. – Я вас догоню.

Партридж, Мони и Минь Ван Кань вышли на улицу; в следующую минуту к главному входу здания Си-би-эй подъехала служебная машина – джип-фургон. Оператор и Мони устроились на заднем сиденье. Партридж сел впереди, рядом с водителем. Не успел он захлопнуть дверцу, как к ним присоединился Дон Кеттеринг и сел сзади.

– В Куинс, – сказал Партридж шоферу. Он захватил с собой экземпляр “Семаны” и перевод Мони и прочел вслух адрес похоронного бюро Годоя.

Быстро развернувшись, машина двинулась на восток, к мосту Куинсборо.

– Дон, – сказал Партридж, повернувшись к Кеттерингу, – вот что нам стало известно, и вот что мы хотели бы выяснить…

***

Через двадцать минут Гарри Партридж, Дон Кеттеринг и Джонатан Мони вошли в захламленный, прокуренный кабинет Годоя, и перед ними предстал тучный, лысый владелец похоронного бюро, сидевший за письменным столом.

Следуя указаниям Партриджа, Минь Ван Кань остался ждать в джипе. Если понадобится сделать съемку, его позовут. А пока Ван Кань из окна фургона незаметно снимал видеокамерой здание похоронного бюро Годоя.

Гробовщик, как всегда не выпуская изо рта сигареты, с подозрением взирал на посетителей. Они, в свою очередь, уже успели оглядеть обшарпанную комнату, обрюзгшее лицо Годоя, свидетельствовавшее о беспробудном пьянстве, и пятна от еды на его черном пиджаке и брюках в серую полоску.

Сие заведение явно не принадлежало к числу перворазрядных и, по всей вероятности, не отличалось безупречной репутацией.

– Мистер Годой, – начал Партридж, – как я уже сообщил вашей помощнице в приемной, мы с телестанции Си-би-эй. На лице Годоя отразилось любопытство.

– Не вас ли я видел по телеку? Вы вещали из Белого дома?

– Это был Джон Кочрэн, иногда меня с ним путают. Он работает на Эн-би-си. Меня зовут Гарри Партридж. Годой хлопнул себя ладонью по колену.

– Так это вы все время чешете про похищение.

– Да, и это одна из причин, по которой мы здесь. Разрешите сесть?

Годой указал на стулья. Партридж и остальные сели напротив него.

Развернув экземпляр “Семаны”, Партридж спросил:

– Вы, случайно, с этим не знакомы?

– Подонок, проныра, сукин сын! Он не имел права печатать то, что подслушал, это предназначалось не для его ушей!

– Так значит, вы видели газету и знаете, о чем идет речь.

– Само собой. Дальше что?

– Мы были бы очень вам признательны, мистер Годой, если бы вы ответили нам на несколько вопросов. Во-первых, как фамилия человека, купившего гробы? Как он выглядел? Могли бы вы его описать?

Гробовщик замотал головой:

– Нечего лезть в мои дела.

– Поймите, это чрезвычайно важно. – Партридж намеренно говорил спокойным, дружелюбным тоном. – Не исключено, что тут есть связь с тем, о чем вы только что упомянули, – с похищением семьи Слоуна.

– Никакой связи не вижу. – И Годой упрямо заявил: – Словом, это мое частное дело, и ничего я вам не скажу. Так что, если не возражаете, я примусь за работу.

Тут в разговор вступил молчавший до сих пор Дон Кеттеринг:

– А как насчет цены, которую вы запросили за гробы, Годой? Не хотите ее назвать? Гробовщик вспыхнул.

– Сколько раз повторять одно и то же?! У меня свои дела, у вас свои.

– За наши дела не беспокойтесь, – сказал Кеттеринг. – Сейчас же ими и займемся – отправимся прямо отсюда в городское налоговое управление Нью-Йорка. Здесь сказано, – он ткнул пальцем в “Семану”, – что за все три гроба вы получили наличными, и я не сомневаюсь, что вы сообщили об этом в налоговое управление и уплатили налог с продажи, – там все должно быть зарегистрировано, в том числе и имя покупателя.

Кеттеринг повернулся к Партриджу:

– Гарри, почему бы нам не оставить в покое эту малообщительную личность и не поехать сейчас же к налоговому инспектору?

Годой побледнел и залопотал:

– Эй, не порите горячку. Подождите минуту.

– А в чем проблема? – спросил Кеттеринг с невинным выражением лица.

– Может, я…