Вечерние новости

Из всех телепрофамм больше всего заинтересовал Мигеля выпуск “Вечерних новостей” Си-би-эй. Его удивило то, что вопреки традиции передачу вел не Кроуфорд Слоун, а человек по фамилии Партридж – Мигель как будто видел его раньше. Однако в прямом эфире было интервью со Слоуном, а затем была показана видеозапись пресс-конференции. На ней присутствовало множество журналистов – печатных изданий, радио и телевидения, – некоторых сопровождали операторские группы. Пресс-конференция проходила в другом здании Си-би-эй – в квартале от основного. Накануне в павильоне звукозаписи были наспех расставлены складные стулья; сейчас все места были заняты, и многим участникам пришлось стоять.

Кроуфорд Слоун начал с краткого заявления. Сказав о том, как он потрясен и встревожен, Слоун обратился к журналистам и общественности с просьбой предоставлять любую информацию, которая могла бы помочь в поисках его жены, сына и отца, а также в выяснении личностей похитителей. Он сообщил, что для получения таковой на Си-би-эй создан специальный телефонный центр, подключенный к линии УАТС. Уже набраны операторы и назначен ответственный.

– Вас замучают пустыми звонками, – раздался чей-то голос.

– Что ж, мы вытерпим, – ответил Слоун. – Главное – узнать то, что нам нужно. Вдруг кто-нибудь где-нибудь располагает этими сведениями.

Дважды во время своего заявления Слоун умолкал, чтобы справиться с дрожью в голосе. Оба раза в зале воцарялось сочувственное молчание. На следующий день “Лос-Анджелес Таймс” назвала его человеком, “сохраняющим достоинство и самоуважение в критических обстоятельствах”.

Слоун объявил о своей готовности отвечать на вопросы.

Поначалу вопросы тоже звучали сочувственно. Но, как и следовало ожидать, постепенно они становились все жестче.

– Вы допускаете возможность, – спросила журналистка из Ассошиэйтед Пресс, – что вашу семью, как уже поговаривают, захватили иностранные террористы?

Слоун отрицательно покачал головой:

– Слишком рано даже думать об этом.

– Вы уклоняетесь от ответа, – возразила журналистка. – Я спросила, допускаете ли вы такую возможность.

– Допускаю, – сдался Слоун.

Репортер местного отделения какой-то телестанции задал тривиальный вопрос:

– Что вы сейчас испытываете?

Кто-то издал стон, а Слоуну захотелось выкрикнуть: “А что бы ты испытывал?!” Вместо этого он ответил:

– Я надеюсь, это недоразумение.

Седой корреспондент Си-эн-эн, когда-то работавший на Си-би-эй, поднял книгу Слоуна.

– Вы по-прежнему считаете, что “заложников... следует считать людьми приговоренными”, и настаиваете на том, что нельзя платить выкуп – как вы здесь пишете, “прямо или косвенно”?

Слоун ждал этого вопроса.

– Думаю, что никто, оказавшись на моем месте, не смог бы оставаться беспристрастным.

– Не валяйте дурака, Кроуф, – не отставал корреспондент Си-эн-эн. – Если бы мы с вами поменялись ролями, вы бы вцепились в меня мертвой хваткой. Я иначе сформулирую вопрос: вы жалеете о том, что написали эти слова?

– В настоящий момент, – сказал Слоун, – я бы предпочел, чтобы эти цитаты не употреблялись против меня.

– Они против вас и не употребляются, – раздалось из зала, – вы по-прежнему уходите от ответа.

Тут пронзительным голосом заговорила корреспондентка Эй-би-си, работавшая в программе обзора журналов.

– Вы, несомненно, понимаете, что ваше заявление – американских заложников следует считать людьми приговоренными – принесло много горя семьям, чьи родственники до сих пор находятся в ближневосточных тюрьмах. Сейчас вы испытываете большее сострадание к этим семьям?

– Я всегда испытывал к ним сострадание, – отозвался Слоун, – но в настоящий момент я, по-видимому, острее чувствую их муку.

– Другими словами, вы признаете, что были не правы?

– Нет, – тихо произнес он, – не признаю.

– Значит, если с вас потребуют выкуп, вы твердо скажете “нет”?

Он в отчаянии воздел руки:

– Вы хотите заставить меня думать о том, чего не случилось. Я отказываюсь отвечать.

Происходившее отнюдь не доставляло Слоуну удовольствия, однако он припомнил, что в прошлом и сам не отличался снисходительностью на многих пресс-конференциях.

Его добил вопрос газеты “Ньюс дей”.

– Нам мало что известно о вашем сыне Николасе, мистер Слоун.

– Да, мы не выставляем напоказ нашу семейную жизнь. Это требование моей жены.

– Но ваша семейная жизнь уже на виду, – заметил репортер. – Я слышал, что Николас талантливый музыкант и, может статься, когда-нибудь он станет концертирующим пианистом. Это правда?

Слоун знал, что при других обстоятельствах Джессика восприняла бы этот вопрос как чрезвычайную бестактность. Однако сейчас он не видел возможности избежать ответа.

– Наш сын любит музыку, всегда любил, и его педагоги утверждают, что для своего возраста он добился больших успехов. А будет ли он концертирующим пианистом или нет, покажет время.

Наконец вопросы как будто начали затихать, и Лэсли Чиппингем объявил пресс-конференцию закрытой.

Слоуна сейчас же окружили те, кто хотел пожать ему руку и пожелать удачи. После чего он постарался побыстрее исчезнуть.

***