Вечная бабочка. Эффект Черной волны

В прихожей под потолком горела старая лампа. Эшли вошла в дом, наткнувшись на офицера Уоллеса, взгляд у него был грустный. В серых глазах была скорбь, правда уже какая-то привычная для сотрудника полиции, почти не ощутимая, даже холодная. Из гостиной доносились звуки женского плача, кто-то жалобно всхлипывал. Уоллес взглянул на Эшли с сожалением, будто бы знал, что ее ожидало.

— Иди к родителям, Эш, — сказал Уоллес. — И будь сильной.

— А что случилось? — с непониманием спросила Эшли.

Офицер Уоллес отвел грустный взгляд, спустился по ступенькам во двор, сел в патрульную машину и уехал. Эшли напряглась. Ей очень не хотелось входить в гостиную. Интуиция подсказывала, что ничего хорошего там не ждало, напротив. Чувствовалось в доме нечто томительно грустное, тяжелое, неприятное. Стены давили, воздух словно пропитался горем и отчаянием.

— Ну, зачем, — жалобно проговорила мама сквозь слезы. От ее голоса сердце Эшли екнуло. — Зачем?

— Мама, что случилось? — Эшли вошла в гостиную, увидев Хейзов и маму, сидевших за обеденным столом. Мама горько всхлипывала, салфеткой размазывая слезы по острым скулам.

Лицо миссис Хейз выражало отстранение. Она была морально разбита и сломлена, отсутствующим взглядом глядя в пол. Тушь размылась от слез, стекая по лицу черными линиями. Мама выглядела ужасно. Она рыдала, уткнувшись лицом в ладони, а как только Эшли зашла, встала, заключила дочь в объятиях. Стало страшно. Сердце Эшли испуганно зачастило в груди, в кровь прыснул адреналин, руки задрожали.

— Мама, в чем дело? Мистер и миссис Хейз, где Лара?

Майкл даже не поднял глаз, медленно закрыл веки. Было видно, что звучание имени дочери нанесло ему психологический удар.

— Папы нет, — сквозь слезы сказала Молли, так звали маму Эшли.

Как нет? Где нет? А куда он ушел? Когда вернется? Эшли с непониманием взглянула на маму, пытаясь понять, почему она плакала. Куда делся папа? Разве он не должен был вернуться? Он же обещал, а если обещал, то обязательно сделает. Как он мог пропустить праздничный ужин, который запланировал? И почему тут были мистер и миссис Хейз? Где Лара? Где папа?

Где все?

— Молли, скажи как есть, — Майкл обратился к маме.

— А когда будут? — встревоженно спросила Эшли дрожащим голосом.

— Эшли, милая, — Молли успокоилась ненадолго, отстранилась от Эшли. — Они не ушли. Их нет. Они погибли. Самолет…. - она снова зарыдала, дальше говоря сквозь слезы. — Самолет, в котором они летели, разбился. Лары и папы больше нет. Они мертвы.

Нет.

Эшли застыла на месте, пытаясь осмыслить сказанное. Процессы в организме будто прекратились. Все оказалось в ледяном хронологическом стазисе. Сознание сопротивлялось, отказываясь принимать слова Молли как данность. Скорее всего, она просто врала, или переволновалась, или хотела глупо разыграть Эшли.

Так ведь?

— Мам, ты не умеешь шутить, в курсе? — нервно заметила Эшли дрожащим голосом.

— Никто не шутит! Их нет!

Эшли не верила. Она трясущимися руками достала смартфон, с замиранием сердца нашла в телефонной книге номер отца, нажала на кнопку «Вызов». Гудки. Вечные, бесконечные гудки, томительные и глубокие, как сама пустота. Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Нет. Телефон папы просто сел. Наверняка. Как только он зарядит его — обязательно перезвонит. Обязательно.

— Мам, папа не берет трубку, — упавшим голосом сказала Эшли. — Ты это серьезно сказала? Ты не шутишь? Папа не берет трубку, мама…. - телефон грохнулся на пол, выскользнув из ладони Эшли. — Папа не берет трубку….

— Эш, — мама погладила Эшли по голове.

Страшная и трагическая смерть отца, все же, ворвалась в голову Эшли. Горе будто тяжелой лавиной беспощадно свалилось на разум, заваливая и затмевая любые мысли, кроме одной — отца больше нет. Совсем. Окончательно. Бесповоротно. Он больше никогда не войдет в этот дом. Эшли никогда не услышит его голос. Никогда не увидит.

Эмоциональный вакуум поглотил Эшли.

Пустой и черный вакуум, как холодные просторы жестокого открытого космоса. Мама плакала и что-то говорила, но Эшли не слышала, безразлично пропускала все мимо ушей, еще не веря в случившееся. «За что? За что? За что?» — отчаянно проворачивала в голове Эшли. Она ведь была всего лишь ребенком, всего лишь беззащитной девочкой, которая никому не желала зла. Почему мир несправедлив именно по отношению к слабым? Почему он наказывал тех, кто ничего плохого не сделал? Почему отец Эшли, добрый и отзывчивый, погиб, а те, кто заслуживал смерти, не ведали неприятностей? Почему Эшли страдала? За какой грех?

Разве так должно было быть? Если существовала огромная кармическая машина, то работала она со сбоями.

Папа был очень добрым.