Вечная Битва: Семь дней Апокалипсиса

— Не похоже, будто «это» было создано людьми, — скривив рот, подметил Ксандор. — Я вообще сомневаюсь, что по этому недоразумению можно ходить.

— Не суди так скоро, — Эландра положила руку на плечо воина и указала на почти незаметные под водой, слегка выглядывающие колышки, идущие вдоль камней. — Хочешь сказать, это не очередные указатели?

— А почему же их так плохо видно? — раздраженно буркнул Ксандор, понимая, что сдает позиции. — Может жители этой злосчастной деревни были страшными эгоистами? В таком случае можно предположить, зачем они друг друга перерезали.

— Может быть, — ответил Вондар. — А может уровень воды в болоте поднялся со времен прокладывания тропы. Мне кажется, препирания излишни.

Отодвинув столпившихся возле миниатюрного мола генералов, повелитель ветров уверенно ступил на него — камни оказались не скользкими — и пошел вперед, ориентируясь по проглядывающим сквозь темную воду кольям. Остальные путники последовали за ним, выстроившись в цепочку. Идти приходилось медленно, ведь один необдуманный шаг мог привести к падению, а спасти несчастного, свалившегося в черную топь, могло не выйти даже у воинов света, наделенных неординарными силами.

Пейзаж вокруг тоже изменился: болото сильно разлилось, деревья встречались все более причудливой формы и с замысловато извивающимися стволами. Они «поднялись» над водой на корнях и росли группками, среди сплошной воды. Встречались и деревья-великаны, одиноко стоящие громады, высящиеся до небес и преграждающие попадание света своими раскидистыми ветвями и пышными кронами. Впервые в жизни генералы увидели невероятное явление: на верхних ветках и соответствующей части ствола этих исполинских деревьев пристроились другие «деревья». Уникальные для лесов Шерикона растения-симбионты, очень схожие с молодыми деревцами, росли прямо на верхушках крупных деревьев, попадая туда еще семенами, и создавали такое впечатление, словно на макушке «лесного гиганта» зеленеет отдельный лес. Болото вокруг ограничивалось хоть и отдалившейся, но ничуть не поредевшей стеной джунглей.

— А тут глубоко, — прервал молчание Ксандор, взглянув на окружающую бредущих людей топь. — Как же они насыпали все эти камни? Должно быть долго трудились.

— Тебе разве это не безразлично? — урезонила воина Эландра. Ее внимание в данный момент приковал к себе удивительный самобытный мир лесного болота. Необычные, но очень приятные слуху утомленной долгим странствием и частыми битвами девушки звуки успокаивающе действовали на нее. Мелодии природы всегда затрагивали сердце Эландры, будь то пение птиц или бормотание болота и кваканье лягушек. Разноцветные насекомые были похожи на волшебных фей, снующих по лесу. Бульканье и стрекотание среди густых зарослей осоки и каких-то других водных растений заставляло с интересом задуматься о том, что кроется под сенью их листьев, и какая жизнь там протекает.

Пламя Армагеддона, охватившее буйным пожаром небеса и нависшее над землей, не пробивалось сюда своими кровавыми лучами. Казалось, будто оно и вовсе не сможет причинить этому месту вреда, его словно не существовало здесь. Жизнь в центре болота проходила в своем спокойном, размеренном темпе.

Не успели путешественники привыкнуть к своеобразным красотам заросшей топи, как картина снова принялась меняться. Звуки стихли, пение птиц прервалось, растения, по ходу продвижения вглубь, становились истощенными, уже не изящно извивающимися, а уродливо искривленными, в них все больше преобладали черный и серый цвета. Многие деревья вообще погибли, став похожими на скелеты.

— Мы приближаемся, — коротко бросил Вондар. Теперь, даже в его непоколебимой духовной броне появились трещинки сомнения и хуже того — страха. Повелитель ветров пожелал списать это на гнетущую мощь Армагеддона, однако же скрыть истину от себя самого невозможно. Как и все люди, он подсознательно боялся нежити и не доверял ей, и неважно, что он многое знал о ней и не раз встречал «вживую».

Вскоре каменный мостик закончился, столкнувшись с сушей, под ногами генералов вновь захлюпал толстый слой мокрых гниющих листьев. Болото плавно переросло в два почти стоячих ручейка, расходящихся по сторонам от возникшей впереди дороги, еще не успевшей полностью забыть поступь человека и зарасти травяным ковром. Через двадцать метров дорога расширилась и стала выглядеть более аккуратно, будто совсем недавно ее использовали. Впереди показались крыши деревенских хижин, сокрытые клубами белого, с зеленовато-серыми примесями, тумана. Странная дымка, выглядевшая как-то зловеще, стелилась по земле, словно та ее и источала, и поднималась вверх. Саму деревню видно было очень плохо, окутавший ее туман точно бы преграждал случайным заблудившимся путникам дорогу, отгонял прочь. Нависшее безмолвие разбавляли шорох, всхлипы, тихие болезненные стоны и доносящиеся издали звуки, обычно сопровождающие опорожнение желудка.

— Стойте, — приказал Вондар, приподняв руки и не давая тем самым своим друзьям идти дальше. — Видите эту дымку? Теперь все становится на свои места…