Вечная история

Я оживился. Начало было интересным. Кое-что я, конечно, уже знал на собственном опыте, кое-что успел рассказать майор, а с некоторыми подробностями меня познакомили сослуживцы. Правда, ротный не мог рассказать всего, а решив отправить меня учиться, о многом только упоминал, поясняя, что это дадут в школе. Судя по легкому шепоту, пролетевшему по аудитории, заинтересовались все. Даже те, кто был инициирован не год-два назад, как я. Я, вообще, оказался на всю школу самым молодым вампиром. Как, впрочем, и на весь наш военный округ. Даже бойцы, с которыми я начинал службу, были, как минимум лет на пятнадцать, старше меня.

– Итак, начнем с самого распространенного мифа. Вампир – это оживший мертвец. Более глупого и страшного люди ничего придумать не смогли. Вера в загробную жизнь и соответственно, уверенность в то, что с того света можно вернуться, испортила психику многих сотен тысяч людей. Вероятно, когда эта легенда родилась и укрепилась в умах людей, наши создатели уже покинули Землю и оставшиеся вампиры были вынуждены перейти на прямое питание. Получив столь явное подтверждение своей не в меру разыгравшейся фантазии, человеку было легко додумать остальное. Хотя, в этой версии есть доля правды. Мы не являемся полностью живыми существами, в понятии людей, разумеется.

– Разрешите вопрос? – вякнул я.

– Да, курсант Горлов.

– Но мы дышим, питаемся, двигаемся, думаем, на худой конец сердце работает, как и остальные органы. Разве все это не является признаками жизнедеятельности?

– Насос, заставляющий кровь двигаться по артериям и венам, еще не показатель жизни. Мозговая активность – более верный показатель, но известно много жизненных форм, достаточно высокоорганизованных, которые не имеют мозга, как такового.

– И, однако, – возразил я, – вы сами назвали эти формы живыми. Я могу согласиться, что они не разумны, но они живут.

– Мыслительный процесс…, – преподаватель коротко хмыкнул, – это, конечно, показатель разума, но не жизни. Еще в первой трети нашего века начались разработки вычислительных машин, способных его воссоздать.

– Так кто же или точнее, что же мы такое? Машины, что ли?!

– Не совсем. Что отличает любую живую клетку от неживой? Неважно разумная особь или нет, – преподаватель задумчиво прошелся по аудитории, и сам ответил на свой вопрос. – Самое главное – способность к воспроизведению себе подобной. Мы такой способности лишены.

Я слегка оторопел. Вообще-то, я еще не задумывался о детях, но известие о том, что это невозможно, ошеломило меня. Пока я соображал хорошо это или плохо учитель продолжал:

– Жизнь основана на живой самовоспроизводящейся клетке. И если, наши клетки и не умерли в полном смысле этого слова, то способность к делению и воспроизведению они утеряли. Это расплата за долгую жизнь, увеличившуюся силу, быструю регенерацию, ночное зрение и так далее. Вампир существует неограниченно долгое время с одним набором клеток, а именно с тем, который был у него на момент инициации. Исключение составляют клетки, которые несли информацию о болезнях, были поражены какими-нибудь вирусами или бактериями. Эти клетки уничтожаются и на их место воспроизводятся точно такие же, но уже без повреждений. Таким образом, наш организм очищается и омолаживается. В зависимости от возраста, в котором человек был инициирован, его организм постепенно подтягивается к состоянию и биологическому возрасту, в котором он может наиболее полно и бесперебойно функционировать. Так, человек, ставший вампиром в зрелом возрасте, будет подтянут до биологического состояния, примерно соответствующему сорока-сорока пяти годам. Внешность и внутренние возможности постепенно уравновесятся и в таком состоянии он и останется. Вы же, в течение пятидесяти-ста лет достигнете внешнего и внутреннего соответствия тридцатилетних мужчин. Поскольку это самый продуктивный возраст, то он и будет вашим оптимальным порогом.

– То есть, – подал голос мой сосед, – мы вроде как законсервируемся?