Вечная кровь [СИ c издательской обложкой]

Ему не ответили. Только Леслав молча похлопал репортера по плечу. Мол, не дрейфь, приятель, чернильная твоя душа, все будет нормально, справимся. Оставили Рошика с пролеткой в заранее условленном месте – небольшой ольхово-осиновой рощице, метрах в ста пятидесяти ниже по дороге. Здесь же на скорую руку срубили осинку, вытесали из нее четыре острых крепких кола, и, прихватив топор с собой, двинулись вперед. Перешли по мосту овраг. По-прежнему, никого. Дальше по тропинке через лесной язык вышли на поляну, приблизились к дубам.

– Здесь? – вполголоса осведомился Леслав.

– Да, – сказал Ярек. – Точно между дубами.

– Помню это место, – сказал Яруч. – Мы тут неподалеку как-то облаву устраивали на одного душегубца. Прирезал жену, тещу и двух деток. А третьего ребенка, мальчишку семи лет, с собой прихватил.

– Взяли? – спросил Сыскарь.

– Убили на месте. Я и убил. Мальчишка жив остался, у тетки живет сейчас.

– Хорошо, – сказал Сыскарь. – Убил – это хорошо. Теперь бы еще этих убить, а потом наших пропавших детей найти, и совсем хорошо будет.

Глава 9

Осиновый кол и отрубленная голова

– Который час? – спросил Яруч.

Андрей включил смартфон.

– Двенадцать тридцать две.

– Пора.

Сыщик городской полицейской управы Леслав Яруч был старше всех годами, опытен, рассудителен и, к тому же, в отличие от остальных, находился на службе. Поэтому и Андрей, и Симай не стали возражать и выказывать свое недовольство тем фактом, что Яруч взял на себя роль командира.В подобных нелегких обстоятельствах командовать должен один, это ясно любому, кто привык дело ставить выше амбиций. А качать права и показывать гонор можно будет как-нибудь и в другой раз. Если этот другой раз случится.

Инструктаж Леслава был краток.

– В ночных засадах все сиживали? – спросил он.

Андрей и Симай кивнули.

Ярек хотел, было, признаться, что он не сиживал, но быстро вспомнил прошлую ночь и решил, что двадцать неподвижных минут в браме на улице Заворотной вполне можно засчитать.

– Вот и хорошо, – сказал сыщик. – На всякий случай напоминаю. Главное – тихо. И не спать. Совсем глаза склеиваться начнут – кольните себя ножом в руку. Помогает.

– Ветер в нашу сторону, – сказал Симай. – Уже неплохо. Хоть какой, а фарт. Когда они появятся, я крикну совой. Вот так.

Он поднес к губам сложенные ладони, дунул в них. Послышался звук, похожий на нечто среднее между скрипом несмазанных дверей и простуженным паровозным гудком.

– Ночь лунная, – продолжил Яруч. – Их будет видно. Как только приблизятся на пять шагов, стреляем… Куда стреляем? – обратился он к Симаю.

– Лучше всего, знамо дело, в голову, но так больше шансов промазать. Поэтому бейте в сердце. Потом вгоним в них колья и отрубим головы.

– Отрубим головы? – переспросил репортер недоверчиво.

– Ну да. А что?

– Как-то это…. Средневековье какое-то.

– Хе-хе. Средневековье или нет, а лучшего способа лишить их жизни не придумали, – ответил Симай. – Опять же, вон, царь Петр Алексеевич собственноручно бунтовщикам-стрельцам головы рубить не стеснялся. Так что нам сам Бог велел.

И подмигнул.

Ярек только кашлянул, но промолчал. Крыть было нечем.

– Хорошо, – сказал Леслав. – Что-нибудь еще?

– В случае опасности или по желанию вампиры могут отращивать крылья, – сказал цыган. – Если взлетят… Лучше этого не допускать.

– Это правда, могут, – подтвердил Андрей. – Я видел.

Ярек опять чуть было не открыл рот, чтобы рассказать о вчерашней ночи, когда они гнались за вампиром в пролетке Рошика, и тот, несмотря на опасность, никаких крыльев не отрастил. Просто мчался по дороге со скоростью, невозможной для обычного человека.

Но сдержался. Не верить словам Симая и Андрея причин не было.

– Как быстро это происходит? – поинтересовался Леслав.

– Быстро, но не мгновенно, – ответил Андрей. – Выстрелить вполне можно успеть. И даже попасть.

Потянулись долгие ночные минуты. Каждый тихо лежал за своим деревом и всматривался в едва разбавленную лунным светом ночную тьму осенней поляны впереди. Дубы на другом ее краю едва угадывались. Но все-таки угадывались.

Они появились на двенадцатой минуте после часа ночи – четыре черные высокие фигуры. В длинных плащах и широкополых шляпах. Их появление между дубами подсказали едва заметные, слабые искорки. Вспыхнувшие и тут же погасшие. Так гаснут искры костра на ветру. И метеоры, быстро сгорающие в ночном небе. Какое там загадать желание – едва взглядом поймать успеваешь, и вот их уже нет.

Заскрипела-загудела неподалеку ушастая сова. Сыскарь был горожанином до мозга костей, и не знал, насколько эти звуки похожи на птичьи. Но, судя по тому, что фигуры не насторожились, не остановились и не повернули обратно, имитация была гожей.