Вечная любовь. Рассказы

– Ваня, может в этот раз все будет по справедливости. Я ж говорила тебе…

– Я все это слышал, но с Макарычем мне будет спокойней сидеть в зале суда.

– Я не знаю, где его дела.

– Если ты мне его не дашь, то я не пойду на суд.

– Хорошо, я сама возьму его, и он будет у меня во время суда.

– Согласен.

В суде было много народа. Выступал прокурор. Выступали адвокаты, которые защищали двух подонков. Они сидели здоровые и наглые, ни тени сожаления о том, что они свершили, у них не было. Наоборот, кидали в зал, провоцирующие зал фразы, мол, они сами так хотели, они сами залазили к ним в брюки, чем вызывали отвращение и соответствующие реакции от них. Они попадали под волну справедливой ненависти, ибо действовали, осознанно издеваясь и убивая своих жертв. Изощрялись в красноречии адвокаты, отрабатывая огромные деньги от родителей, которые тоже не очень переживали за содеянные преступления их выродков. Их лица, словно, говорили: "Болтайте, болтайте, что хотите, но будет, так как мы захотим. Мы здесь сила и власть".

Судья постоянно прерывал заседание суда из-за шума в зале, грозился вывести кого-то из зала суда. После чего один из подсудимых запел песню: "Купила мама коника, а коник без ноги…" Судья потребовал прекратить подсудимого безобразия, на что тот ответил: "Так выгоните меня из зала суда за плохое поведение".

– Здесь не место для шуток, особенно, вам, – прервал его прокурор, и стал зачитывать приговор. Он требовал для подсудимых пожизненное заключение. Адвокаты говорили что-то о снисхождении к молодым людям, которые могут еще на свободе сделать много хороших дел. Надо сохранить их жизнь для общества. Суд ушел в совещательную комнату. Люди замерли в ожидании. Но вот, наконец-то судьи вернулись в зал.

– Встать, суд идет!

И судья начал читать приговор, чем дальше он читал приговор, тем больше шумок неудовольствия пробегал по залу, а когда он окончательный приговор вынес, то зал буквально взорвался. Подонкам дали всего по пять лет. Пострадавшие были недовольны, а подсудимые злорадствовали. Тот, что пел песню, обратился к Ивану Петровичу: "Ну, что, дедуля, вышло, по-твоему. Обосрался. У тебя там еще есть внучка, так ты ее корми лучше, что бы, когда я вышел из тюрьмы она в соку была, а то эта была худющая как щепка."

Что дальше происходило, никто не понял. Дедушка, ибо в свои шестьдесят Иван Петрович выглядел на все восемьдесят, выхватил из пазухи своей жены Макарыча и всадил пулю наглецу прямо между глаз, второго тоже настигла пуля, хотя он и пытался спрятаться под лавкой. Потом Петрович приставил пистолет к виску, но конвойный выбил пистолет из рук.

Впрочем, конвойного судили за то, что допустил выстрелы в зале, но он твердил одно: "Я должен был следить за заключенными, а не за тем, что делается в зале. Но его все, же наказали – десять суток гауптвахты. Капитан, который сопровождал его на губу, спросил его с глаза на глаз:

– Ты мог предотвратить выстрелы в зале суда?

– Мог, – ответил солдатик – но не смог,

– Молодец! – капитан пожал ему руку.

Только не оборачивайся.

В уютном зале бара нет посетителей, но у стойки бара стоит мужчина лет тридцати в добротном костюме и модном галстуке. Он общается с барменшей стройной блондинкой с огоньком в глазах.

Я человек без выпендрежа, но хочу, что бы все относились ко мне с уважением. Мне плевать, сколько конских сил в моем лимузине, какая талия у моей пассии, и куда я летаю с семьей на отдых. На мне туфли от Rossi и костюм сто процентов шерсти от Marko Colvari. Положение обязывает. Хотя такое свое положение я получил всего полгода назад. Оно просто свалилось на меня, как манна небесная. Но к хорошему привыкаешь быстро, и потому я сейчас соответствую тому, о чем мечтал со школьной скамьи. Почему случилась такая перемена, я даже не могу предположить. У супруги на работе появилась вакансия, она предложила мне попробовать свои силы. Я заполнил анкету, не прошло и недели, как меня приняли на работу. Впрочем, работой это трудно назвать, после того как я пахал на стройке за копейки. Однако же она очень высокооплачиваемая, и потому я думаю, очень необходима для людей, которые меня нанимают. Так, за мной должна приехать машина, которая повезет меня на задание. А пока в моем распоряжении есть несколько минут, чтобы покалякать с тобой Светочка. Приятно мне с тобой общаться, только ты меня понимаешь, ты своего рода для меня жилетка, в которую я могу поплакаться.

– Света, мне как всегда.