Вечная магия

— О чём ты говоришь? — спросила Урсула, потянув его за руку. — Ты не можешь здесь оставаться. Ты замёрзнешь насмерть, — она посмотрела на темнеющее небо и красные лучи солнечного света.

Баэл посмотрел на неё своими серыми глазами.

— Урсула. У меня сломаны обе ноги. Какой бы сильной ты ни была, ты не сможешь нести меня. Тебе нужно вернуться в деревню. Пусть они пришлют спасательную группу, — с уголка его рта стекла струйка крови. Его веки затрепетали, затем опустились.

— Баэл? — беспокойство пронзило её грудь. Урсула коснулась его плеча, но он не пошевелился.

«Я не могу бросить его. Я просто не могу». Так быстро, как только могла, Урсула направила то, что осталось от огня Эмеразель, в свои руки и начала выкапывать его из снега.

Глава 25

Пока Урсула рыла снег, вокруг неё поднимался пар. Она зарывалась в замёрзший ландшафт, её руки топили весь снег и лёд. Это заняло у неё десять минут, но она смогла расчистить достаточно снега, чтобы как следует осмотреть тело Баэла.

От увиденного ей захотелось плакать.

Обе ноги Баэла были раздроблены, а спина согнулась под неестественным углом. Она снова дотронулась его лица, но он не ответил. Его грудь медленно поднималась и опускалась.

Урсула посмотрела на темнеющее небо. Последние лучи солнца окрасили облака в тёмно-оранжевый цвет. В любой другой день это было бы прекрасно. Теперь это только усугубляло остроту ситуации. Надвигалась ночь, и если она не найдёт какое-нибудь тёплое местечко, они замёрзнут насмерть. Без своих крыльев Баэл мог умереть.

Она просунула руки под плечи Баэла и начала вытаскивать его на снежное поле. Кровь сочилась из ран на его спине, пока она тащила его, едва справляясь с весом его тела. Баэл оставлял за собой пятна крови, его сломанные ноги волочились по снегу. Лёгкие Урсулы горели, тело болело. И всё же это единственный шанс спасти его.

Если дойдёт до этого… если речь будет идти о жизни и смерти… ей придётся применить к нему заклинание Старки. Но она почти была уверена, что Баэл скорее умрёт, чем позволит ей исцелить его таким образом. Он запретил исцелять его с помощью магии, потому что это залечит раны на его спине. Он никогда не получит обратно свои крылья.

Было уже темно, когда Урсула добралась до тропинки. Или до того места, где когда-то была тропинка. Лавина пропахала осиновый лес, превратив стволы деревьев в непроходимую чащу из расщепленных брёвен.

Пульс Урсулы участился. Она ослабила хватку на плечах Баэла, её лёгкие тяжело работали. Солнце зашло, и ветер пощипывал её кожу сквозь дыры, прорванные в одежде. Она оглянулась на снежное поле, испещрённое красными прожилками. Другой лес на противоположной стороне избежал большей части лавины. Урсула прищурилась, вглядываясь в оставшийся свет, отыскивая тёмный просвет между деревьями. Урсула просунула руки под мышки Баэла. «Может быть, я смогу найти там какое-нибудь убежище».

К тому времени, как она добралась до дальнего края снежного поля, она смертельно устала, и ей было так холодно, что тело начало неудержимо дрожать. Она вглядывалась в темноту леса, в тропинку, ведущую в его глубь.

Волоча Баэла за собой, она продвигалась вперёд по глубоким сугробам. Ей потребовалась вся её сила, чтобы протащить Баэла хотя бы несколько метров.

Часть её хотела лечь в мягкий снег, зарыться под снежинки и свернуться калачиком до весны. Она могла бы впасть в спячку, как один из медведей, о которых рассказывал ей Каллум. Огонь Эмеразель согреет её.

Низкий стон Баэла вырвал её из фантазий — тихий звук, но пронизанный болью, и это вернуло её к реальности.

Урсула подняла голову и сфокусировала взгляд. В замёрзшем лесу было совершенно тихо, если не считать нескольких кружащихся снежинок. Среди деревьев тёмно-зелёные сосновые ветви закрывали небо, а стволы деревьев были толстыми, как ноги титанов.

У Урсулы перехватило дыхание, когда она мельком увидела что-то большое, маячившее в тени. Через мгновение она различила очертания дымохода и остроконечной крыши.

Надежда вспыхнула в её сердце. Используя последние силы и всё ещё волоча Баэла за собой, она пробиралась сквозь сугробы, пока не добралась до ступенек маленькой деревянной хижины. Она положила Баэла на снег, затем постучала в дверь. Её дыхание застыло в воздухе, пока она неудержимо дрожала. Никто не ответил, а крошечные окошки были слишком грязными, чтобы что-то разглядеть.

Урсула попыталась повернуть дверную ручку, но та не открывалась. Холодный зимний ветер свистел в верхушках деревьев, осыпая её снегом. С задвижки свисал железный замок. Она подёргала его, но тот не открылся. Она привалилась к двери. Измученная. Так близко к безопасности. Баэл застонал в снегу у её ног. «Думай, Урсула, думай».

Урсула снова потянулась к замку, обнаружив, что металл холоден как лёд. Обратившись глубоко внутрь себя, она призвала огонь, и пламя потекло в замок. Она ахнула, когда тепло растопило её замёрзшие пальцы. Замок треснул, ломаясь, и дверь распахнулась.