Вечная мерзлота

– Полно рыбы, Айно! – кричал Габуния. Он вдруг бросил тянуть, нагнулся и, схватив под жабры, волоком потащил на берег огромного осетра, тот зло бился, обдавая всех грязными брызгами песка и воды… Николь! Мария! Бэрэгис! Два пуда тащу!

Однорукий бригадир следом вытаскивал еще одного. Белов схватил большую стерлядь, запутавшуюся острым носом в сети, и не знал, что с ней делать – идти на берег ему было не с руки. Он растерянно держал бьющуюся сильную и красивую рыбу, и тут одна из девушек, высоко подбирая подол юбки и мелькая узкими коленками, подошла к нему, ловко ухватила стерлядь под жабру и потащила на берег. Белов кивнул благодарно, девушка была темненькая, с короткой стрижкой, с острыми, будто хрупкими чертами лица. Взглянула на него, словно они были давно знакомы… и даже, как будто она давно знает его… как любящая сестра посмотрела. Сан Саныч застыл столбом и завороженно смотрел ей вслед. Нездешней красоты тонкие щиколотки мелькали в грязной воде.

Девушка перевалила рыбу через борт лодки, повернулась и снова пошла в невод. Смотрела прямо на него и улыбалась. Молнии ударили в голову и одеревеневшие ноги Сан Саныча. Невод все тянулся, цеплял поплавками сапоги, рыба прыгала, обдавая грязью, люди смеялись довольные… Белов никогда не видел таких глаз. Его сердце замирало, что девушка сейчас исчезнет, сейчас уйдет куда-то и все. Ему хотелось схватить ее за руку.

Но девушка, так не похожая ни на кого здесь, снова встала на свое место, подбирала тонкой рукой грубую просмолённую тетиву невода, привычно выдергивала из ячеи запутавшуюся селедку. Белов не мог не глядеть на нее, но и глядеть не мог – робел, как школьник. Она, все так же спокойно, вместе со всеми тянула и разбирала невод. Никогда никто не смотрел так на Сан Саныча!

– Разрешите! – Белов мешал, его отстранял плечом однорукий бригадир. – Дайте-ка, отвяжу! – бригадир одним движением распустил узел на толстой мокрой веревке.

Выбрали осетров и стерлядей, еще подтянули, сколько смогли. Невод лежал огромной авоськой, набитой рыбой, тут и там торчали наружу узкие, серебряные тела туруханской селедки, больше всего ее и попало, и еще омулей зацепили косячок! В мутном, взбитом песке невода кипела рыба, ближе к берегу растекалась уставшим уже плоским живым серебром.

– Петер, давай сак! – чувствовалось, что и бригадир возбужден. Рыбы было много.

Белов встал на сак с белокурым красавцем Петером, и они стали черпать бьющуюся рыбу. Взваливали на борт лодки, выгружали, рыба наполняла рундуки: серебряные сиги, омули и селедка, жирные чиры, похожие на молочных поросят. Несколько больших щук попались, бригадир цеплял их багром и оттягивал на берег. Он попытался поднять самую большую за огромную челюсть, не осилил, ручка багра, скользкая от рыбы, выскочила из руки. Егор с Вано подскочили и перебросали пятнистых хищниц в отдельный рундук лодки, там же, как в карцере, ворочались темные налимы.

– Штормом к нам рыбу поддало! – бригадир Айно, довольный кивал на водный простор.

Принесли еще один сак, две девушки взялись было, но бригадир зашумел:

– Не надо! Куда бежим?! Как говорил наш нарядчик: Не лызь поперэк батька в пэкло! Вси там будэмо!

Вано отнял у девушек сак и, взяв в напарники Егора, стал нагружать рыбу. Первое, что ему вывернулось под руку была большая нельма.

– Эй, кто-нибудь! – радостно заорал Вано… – Смотри, какая!

– Анна, вон Анна! Иди сюда! – поддержал Егор.

Серебряная хищная красавица лежала на песке, изогнув мощную темную спину. Анна двумя руками не без труда потянула ее под жабры, хвост волочился по песку.

Оба рундука в лодке были загружены до краев, рыба уже начала выскакивать, подогнали и стали грузить вторую лодку. Габуния с Беловым отошли за свой столик, Грача было не оторвать от рыбы, Егора от веселой Анны. Вано налил по маленькой, он вообще наливал не по-русски – в маленькие металлические стаканчики.

Девушку звали Николь.

– Настоящая француженка, двадцать четыре года, очень хорошая, но приставать бесполезно! Ничего не действует! – улыбался Вано. – Поверь мне, брат Саша! Крепость грузинскую в кино видел? Одинокую, на скале?! Вот – это она!

Вано от вина делался еще веселее. Белову он нравился, он не мог не нравится, иногда, правда, Сан Саныч вспоминал, что Вано лейтенант госбезопасности, он на мгновение задумывался об этом и, снова, улыбаясь, кивал славному грузину. Вот, – думал Белов, вспоминая свои споры с Фролычем, который не любил сотрудников органов! – вот чекист, а какой человек!

– А ты к ней причаливал, значит?! – ревниво спросил Белов, когда они выпили и стали сворачивать закуску.

Ему хотелось еще поговорить о Николь, он все искал ее глазами среди девушек, работающих у лодок. Ему не нравилось, что она «француженка», казалось, что она особенная не поэтому, а потому что она сама такая особенная!