Вечная месть

— Я не нуждаюсь в вашем подтверждении моих выводов, герр доктор. — Фабель не сумел сдержать раздражение. — Мне нужно было лишь ваше заключение о состоянии пациентки. И к тому же вы ошибаетесь: я вовсе не прожил в Северной Германии всю мою жизнь. Моя мать шотландка, и в детстве я довольно долго жил в Великобритании.

— Ну, значит, менталитет там схожий, — пожал плечами Минкс. — Но как бы то ни было, у нас у всех есть свои страхи, и именно эти страхи определяют то, как мы реагируем на окружающий мир.

— И какое это имеет отношение к герру Хаузеру?

— Наиболее распространенный человеческий страх — боязнь того, что тайное станет явным. У всех есть такие стороны личности, которые мы боимся показать окружающим. Некоторые, например, боятся своего прошлого. Боятся той личности, которой некогда были.

— Вы хотите сказать, что Хаузер был именно таким?

— Наверное, вам трудно в это поверить, герр Фабель, но я когда-то был радикалом. В шестьдесят восьмом году я был студентом и весьма активно участвовал в событиях того времени. Но мне вполне нравится то, кем я был и что делал тогда. Все мы тогда совершали поступки… ну, скажем, необдуманные… Во многом это связано с азартом юности и теми бурными временами. Но самое главное — мы действительно многое изменили. И Германия стала другой страной благодаря нашему поколению, и я горжусь своей ролью в этом. Однако другие, возможно, не больно-то гордятся своими поступками. Именно тогда, в шестьдесят восьмом, я впервые встретился с Хаузером. Он был напыщенным, самовлюбленным и чудовищно тщеславным юнцом. Он просто обожал вещать и провозглашать чужие лозунги и идеи всякого рода, выдавая их за свои собственные.

— Не вижу связи. Почему из-за такой ерунды человек должен бояться прошлого?

— Это кажется вполне безобидным, верно? Красть идеи других людей… — Минкс расслабленно развалился в кресле, будто учился этому искусству всю жизнь, но в его мягких, устремленных на Фабеля глазах мерцал отблеск былого огня. — Весь вопрос в том, чьи именно идеи он заимствовал… чьи одежды выдавал за свои… Проблема бурных и опасных времен состоит в том, что можно не заметить опасности. В такие периоды можно не отдавать себе отчета в том, что среди окружающих тебя людей может оказаться тот, кто опасен сам по себе.

— Доктор Минкс, вы можете сообщить мне что-то конкретное о прошлом герра Хаузера?

— Конкретное? Нет. Ничего конкретного я рассказать не могу… Но могу дать направление. И мой вам совет: вам следует заняться археологией, герр гаупткомиссар. Покопайтесь в прошлом. Не знаю, что вы там найдете… Но что-то найдете наверняка.

Фабель смотрел на маленького человека в кресле, на его мятый костюм и морщинистое лицо. Но, как ни старался, никак не мог представить Минкса революционером. Он подумал было подтолкнуть психиатра к дальнейшим откровениям, но понял — это бесполезно. Минкс рассказал ровно столько, сколько хотел. И при всей своей загадочности он все же постарался дать Фабелю наводку.

— Доктора Гюнтера Грибеля вы тоже знали? — спросил Фабель. — Его убили так же, как Хаузера.

— Нет… Не могу сказать, что знал. Я читал о его смерти в газетах, но никогда не был с ним знаком.

— Значит, вам ничего не известно о связи между Хаузером и Грибелем?

Минкс покачал головой:

— Полагаю, Грибель и Хаузер примерно сверстники. Быть может, ваши археологические изыскания откроют, что у них было общее прошлое. Но как бы то ни было, герр гаупткомиссар, мое мнение о Кристине Драйер вам теперь известно. Она абсолютно не способна на убийство вроде того, что вы расследуете.

Фабель поднялся и подождал, пока Минкс встанет с кресла. Они обменялись рукопожатием, и Фабель поблагодарил психиатра за сотрудничество.

— А кстати, по-моему, вы знакомы с одной из моих коллег, — сказал Фабель, уже стоя в дверях. — С Марией Клее.

Минкс рассмеялся:

— Ну-ну, герр Фабель, хоть я и пошел вам навстречу с Кристиной Драйер, поскольку получил ее разрешение, я не стану предавать доверие пациента, подтверждая или опровергая мое знакомство с вашей коллегой.

— А я и не говорил, что она ваша пациентка, — бросил Фабель, перешагивая через порог. — Всего лишь заметил, что, по-моему, вы с ней знакомы. Всего доброго, герр доктор.

11.10. Северная Альтона, Гамбург

Шаги становились все громче, и Мария отступила подальше в угол, в котором избили и задушили молодую женщину. Несмотря на то что большинство окон заброшенного здания было разбито, воздух в этом углу был теплым и затхлым. В дверях показалась женщина и с опаской осмотрелась, прежде чем войти. Мария вышла из тени, женщина ее заметила и, успокоившись, уже более уверенно направилась к ней.