Вечная молодость с аукциона

Этот вопрос им уже задавали. И Реми подумал, что комиссару не хочется их отпускать. Что же до Алексея, то он думал примерно то же самое, что и Реми, но со значительным опозданием: он нуждался в переводе, и Александра тихо пересказывала ему в ухо реплики комиссара и Реми.

– Вряд ли, – ответил Реми. – Было еще довольно темно, и мы видели их издалека и мельком.

– А парочку из темно-красного «Рено»?

– Тоже нет, господин комиссар. Все происходило в темноте… А накануне мы их видели днем, когда ездили в клинику «Венюс» – но на значительном расстоянии. Номер машины я вам уже дал…

Реми страшно не нравилось, что комиссар пошел по второму кругу. Если он им не верит, то их не выпустят из города не только завтра, но и в ближайшую неделю…

Комиссар сообщил, что беседа окончена, все охотно двинулись к двери, но, когда они уже были на выходе, комиссар послал им в спину вопрос:

– Вы мне все рассказали?

Ему показалось, что удивление на лицах было неподдельным.

– Конечно, господин комиссар. У нас нет никаких причин скрывать правду, – ответил Реми за всех. – Проблема у нас одна: что мы сами далеко не все знаем…

* * *

Все были удручены их вынужденным задержанием в Экс-ан-Провансе. Кроме, кажется, Михаила. Что, в общем, понятно: ему торопиться было некуда. Лариса больше не ждала его в Париже, а он отнюдь не горел желанием являться за вещами в ее квартиру, где так красиво началась и так быстро и трагически закончилась их любовь… В Москву ему хотелось и того меньше. У него не было места на земле, где бы его ждали и любили.

Ксюша была с ним особенно участлива. Три дня, в течение которых они делили клетку в подземелье замка Ла Барбен, их сильно сдружили. Ну, Ксюша, понятно – нежная душа, готовая любить весь мир, а Левиков… У него мелькало по отношению к Ксюше что-то отеческое. По всей видимости, нерастраченное в отношениях с родной дочерью… Остальные относились к нему с сочувствием и некоторым недоумением, словно в их компанию затесался ребенок, добрый и беспомощный – немножко, правда, крупноватый и седоватый для своего статуса, но вызывавший стабильное желание его опекать и им руководить…

Машину Реми пока не вернули – шло снятие отпечатков и поиск прочих разных следов, – и они отбыли в гостиницу на обещанном полицейском транспорте.

В гостинице выяснилось, что у Михаила не хватает денег: собираясь в поездку, где все расходы брала на себя приглашающая сторона, он взял с собой минимум. Реми и Алексей скинулись, оформили для Левикова номер, после чего все, уже без аппетита, перекусили и разбрелись по комнатам спать.

…Они проснулись только к вечеру. Никто толком не понимал, чем заняться. Никто толком не знал, чем еще они рискуют и рискуют ли. Посему, оглушенные поздним сном, вялые, как осенние мухи, все пятеро, взяв по стаканчику кофе в автомате, собрались в номере Реми и Ксюши. Пожалуй, только Михаил Левиков выглядел посвежевшим: он вымыл голову и придал волосам подобие прически, а бородке – форму (на этом настояли сестры, заверив, что бородка ему необыкновенно идет), отчего сразу помолодел лет на десять как минимум.

– Ну что, сопоставим наши истории? – нарочито бодро произнес Алексей.

Не сказать, чтобы его предложение вызвало энтузиазм в массах – мозги уже устали перемалывать одно и то же, но… Но все равно заняться было нечем.

Алексей разлил по пластмассовым стаканчикам, освободившимся от кофе, коньяк: «Чтобы взбодриться». Ксюша бодриться не хотела – она не любила алкоголь, – остальные охотно разобрали стаканчики.

Только сейчас до них, кажется, дошло, что концы с концами до сих пор никто не свел и что у каждого на руках – только фрагменты общей картины. Что-то они слышали в полиции из показаний друг друга, но целостной картины все равно не было.

– Итак, – начал Алексей…

…Итак, все началось с того, что Лариса еще до приезда Михаила Левикова обратилась в парижскую дирекцию клиник красоты «Венюс». Там быстро поняли, что держат в руках миллионы, если не миллиарды, и, скрывая нетерпение, ждали приезда изобретателя, чтобы предложить ему сделку. Однако Михаил в силу личных причин, этических и профессиональных, сотрудничать с этой организацией не пожелал. Лариса быстро нашла другое заинтересованное лицо – «Провентис-Фарма».

Клиники поняли, что прибыли уплывают из-под их носа в руки конкурентов. И приняли меры. От имени «Провентис-Фарма» они пригласили Михаила на экскурсию в Прованс, которую он закончил в заброшенном подземелье замка Ла Барбен…

Переводчик приходил несколько раз с вопросом, не изменил ли изобретатель свое решение продать открытие фармацевтам. И Левиков неизменно отвечал «нет», каждый раз боясь, что после его отказа последуют куда более жесткие меры. Но никаких мер почему-то до сих пор не было.

Клиники, как считали детективы, не торопились принимать меры по двум причинам. C одной стороны, они хотели «подчистить» сначала все следы «рецепта вечной молодости» у фармацевтов, а с другой – Левиков, за это время хорошенько промариновавшись в подземелье, и сам бы им уступил в конечном итоге без всяких «мер».