Вечная молодость

– В первом действии сложи, а потом из получившегося числа отними, хорошо? – спешно сказала она Кате, неразборчиво написав что-то карандашом на полях.

– Карл…мальчишка…– рассеянно отвечала она, уже глядя на Аню. – Курил у аэропорта, случайно встретились. Будет…гитаристом. Познакомишься с коллегой по музыке.

Взяв новенькую пластинку в руки, она вышла в коридор и, снимая с вешалки теплое пальто, виновато посмотрела на мать. Да, сегодня из нее не вышло хорошей дочери, потому что сегодня она хорошая подруга. Лера догадывалась, что Катя опять засомневается в решении и пойдет с задачей к маме. А она сама предательски уйдет и будет слушать импортную пластинку – развлекаться. Сегодня Аня с винилом настойчивее, чем Катя с задачами.

Лера превращалась в панкушку-подружку. Она вдевает в проколотое ухо стальную булавку, быстрыми движениями рисует черные жирные стрелки на глазах, вставляет в губу пирсинг, взъерошивает и без того разлохмаченные волосы. Девушка надевает на себя рваные колготки, клетчатую юбку и теплый свитер ярко-желтого цвета. На нем она сама написала красной гуашью для детского творчества:"The Beatles".

Комната Карла

Девушки стояли на лестничной площадке и настойчиво жали на кнопку звонка, ожидая, когда Карл откроет им дверь. Но по ту сторону двери было тихо.

– Возможно, ушел? – спросила Анна, держа в руках проигрыватель. Они везли его по переменно. – Может же человек уйти…

Лера сердито дернула ручку двери, и, как ни странно, она открылась сама собой…Музыкантши озадаченно переглянулись и наконец прошли внутрь. В комнате Карла было темно, как в погребе. Анна и Лера старались идти аккуратно, чтобы нечаянно не наступить на разбросанные по полу вещицы. А их здесь немало. Кукольные головы с пустыми стеклянными глазами, раскрытые пачки сигарет, фломастеры с резким запахом спирта, вырезки из журналов, кассеты, раскраски восточных мандол и рисунки. Много рисунков. Карл взял простую картонку и наклеил на нее размотанную пленку, которую вытащил из видеокассеты. Лента – спутанный клубок какого-то записанного фильма – местами провисала книзу. Вокруг он пальцем нарисовал неразборчивые красные агрессивные линии и подписал: "глисты". Сам юноша обездвижено лежал на полу. Он скрестил руки на электрогитаре, все еще подключенной к розетке. Карл был одет в рваные джинсы и полосатый растянутый свитер с прожжёнными сигаретой дырками. На лице лежал неровно выдернутый тетрадный листок с надписью: "Я слишком много думал."

– Передоз? – с волнением в голосе спросила Лера.

– Не думаю, – с кривой усмешкой ответила Анна. – Просто спит.

Она поставила проигрыватель на пол и грубо толкнула разлегшегося гитариста мысом тяжелого сапога. Аня так и не сняла уличную обувь, пачкая темной таявшей грязью пол.

– Просыпаемся! – громко крикнула она и, скинув листок, поводила перед носом спящего виниловой новинкой.

Карл болезненно-красными глазами посмотрел на пластинку, и взгляд его прояснел. Он с неохотой встал и тяжело вздохнул. Музыкант поднял с пола подводку для глаз и нарисовал себе небрежные разводы под нижним веком.

– Я Анна, Анька, – неожиданно представилась девушка. – Тебя-то как звать, гитарист? – спросила Анна у своего нового коллеги по записи альбома.

– Карл.

–А-а-а-а! Тот самый, что у Клары кораллы украл, да?

– Глупая шутка. Придумай что-нибудь поинтереснее, – устало вздохнул он.

Юноша подошел к окну и отвлекся на фикус рядом с собой. Он взял пластиковую бутылку с водой из-под Coca-Cola и аккуратно полил сухую землю, заботливо поглаживая крупные зеленые листы.

– Смотри, на чеке доллары! – горделиво хвасталась Анна перед Лерой, шурша мятой чековой лентой.

Карл подошел к подругам и с интересом начал разглядывать значок доллара рядом с цифрой.

– Бывает же! – с удивлением заметил он.

Гитарист поднял с пола маркер и написал на бумажке: "Прощайте, денежки!". Чек с надписью он неряшливо повесил на стену, закрепив листок на скотч, рядом с холстом "глисты".

– Хорошо смотрится! – одобрила Анна, гордо подняв большой палец вверх.

Она обратила внимание на внушительную стопку желтоватых листов, исписанных угловатым почерком.

– А это что? Не больно-то на аккорды похоже, гитарист, – с любопытством спросила Аня.

Он начал перебирать листы со страдальческой улыбкой.

– Это все мои анамнезы, истории болезни. Выписки, рецепты, диагнозы…Я забрал их из дома, чтобы делать коллажи.

– Ты что, больной? – грубовато спросила Аня, вопросительно подняв проколотую пирсингом бровь.

– Да, а по мне не видно? – с усмешкой отозвался Карл. Вид у него действительно изможденный. Красные глаза, спутанные длинные волосы, бледный цвет лица и стертые на струнах пальцы. – Мне кажется, что меня не существует. Есть только мои болезни. Эти анамнезы и выписки из больниц – моя сущность. Я складываюсь из диагнозов: сколиоз, гастрит, депрессия… С детства у меня были проблемы со здоровьем. К тому же, у меня слабый иммунитет. И я никогда не мог почувствовать себя нормальным. Это грустно. Отвратительно даже.

Лера сочувственно вздохнула, а Аня насмешливо спросила: