Вечная мразота

Когда в 1990-х власть оказалась у Ельцина, он сохранил КГБ. Уничтожив ненужные архивы, бросающие тень на своих сподвижников (по их настойчивой просьбе), отдав на растерзание неугодные им фигуры (типа того же Калугина), Ельцин сохранил СИСТЕМУ. А она, система, стала заполнять свободные пространства: надувать возможности гангстеров, которым подкидывала информацию, создавать их конкуренцию с традиционным кланом воров-законников, сталкивать между собой возникающие группировки, сея, как былинный крестьянин-богатырь новую поросль криминальных хоров-кордебалетов. Это и были девяностые: эпоха создания «нового класса собственников». И эпоха его канонизации: все способные хоть как-то быть услышанными медиа-персоны (журналисты, режиссеры, теледеятели) были давно завербованы и прикормлены на «вкусных темах». Значимые медиа отданы на откуп агентам, к которым были приставлены действующие офицеры (Старик Бобков возглавил службу безопасности медиаконцерна «Мост» у своего старого агента Гусинского. Там образовалась команда. Агент Пархоменко и агент Венедиктов, агент Кисилев и Малашенко, Добродеев, Уткин, Парфенов, Шендерович и имя им легион.

Вы конечно спросите меня: а как я смею марать чистые имена и светлые лики (в смысле прекрасные лица)?

Так я вам и отвечу: а вот так. Не нравится, забаньте.

А еще лучше - объявите меня агентом Кремля. Этот метод, кстати, изобрел Александр Борщяков в 1988-м, когда создавал по заданию Бобкова Ленинградский народный фронт. «Если кто-то из активистов с чем-то не согласен, - говорите прямо и громко: «имярек - агент КГБ, есть доказательства. Видели доносы, написанные его рукой, знаем пострадавших и умученных от него. Предлагаем высшую меру - бойкот негодяя!» Метод работал. И будет работать вечно.

Но Борщяков придумал еще одну мульку, понравившуюся Учителю Филиппу: конкурентный подгруз. После прихода Суркова это стало классикой. Но когда-то было удивительным изобретением: помимо одного источника информации, нужен альтернативный, другой по эстетике. Если первый - рафинированный, второй должен быть нарочито брутальный. И еще третий - совершенно независимый, альтернативный и даже андеграундный. Но во всех трех источниках некие «биты иноформации» должны быть идентичны. А еще лучще - конгруэнтны, чтобы у недоверчивой аудитории складываться в единую картину. И тогда призвали Березовского. Тоже агента. Дали ему «зеленый свет» для большого хапка, но с условием: он создаст свою медиа-империю. С агентами. Листьевым, Ворошиловым, Пельшем, Клейменовым, Кисилевым, Доренко, Разбашем и другими.

•

Есть расхожее и наивное мнение, что в начале девяностых российские спецслужбы потеряли былое влияние, офицеры были растеряны, не знали что и как делать, кому служить и испытывали огромные трудности с агентурой. Часто и мои читатели комментируют: «Вы, Дмитрий, преувеличиваете роль чекистов после развала СССР. Они подняли голову снова только к середине нулевых. Я общался с многими, мне говорили…»

В том-то и парадокс, что КГБ был объединением совершенно разных и независимых друг от друга структур-сообществ, работавший на совершенно разные «вертикали», противоречащие «идеологии» и разными «аудиториями». По сути, эффективная спецслужба так и должна строиться, но уже к середине восьмидесятых КГБ был самой неэффективной структурой государства, конечно, после аппарата КПСС: это было поле конкуренции трех сил - тупых выходцев из комсомола, отрабатывавших свои квартиры-дачи-машины-пайки и мечтающих о пенсии, «бойцов» и «спецов», задницей чувствующих скорый конец СССР и тот прискорбный факт, что начальство чуть что случится кинет их на произвол судьбы (хорошо, если не на растерзание толпы) и они должны сами найти себе места в будущем, то есть организовать пути отхода. Кооперативный движ, запущенный Горбачевым в 1987 году сразу создал «занятость» для десятков тысяч офицеров КГБ, которые знали главное - где есть сырье и где спрос. И могли в нарушение всех инструкций продавать эту информацию друг другу. Начальство (те самые «комсомольцы 70-х», выбравшие кагебешные погоны вместо партийной номенклатуры) на это закрывало глаза и в какой-то мере помогало: нужно же внедряться в возникающие процессы, чтобы иметь информацию, а то потом спросят - что там и как, а мы что ответим? «Не было команды! Не можем знать!» Нет, так недопустимо: мы - глаза и уши партии!

Но была и третья сила. Бобков построил систему тайных лож, пятерок, в которых только главный мог получать указания от члена вышестоящей пятерки о том, что требовалось делать. И система стала саморазвиваться: те, кто не спивался и не намеревался после увольнения по сокращению штатов выращивать пчелок на дачах, те нащупывали пути вхождения в этот «внутренний секретный орден» внутри самого секретного советского ордена - КГБ.

Сейчас спорят: не было ли это вообще задумкой Андропова? Не берусь судить определено. Но допускаю теоретически, хотя на практике скорее всего сама структура сложилась примерно во время прихода Горбачева в Кремль.