Вечная невеста

— С генералом подождем. Я тебе предлагаю сейчас отметить успешное завершение дела и обсудить кое-какие детали, — сказал Андрей.

— Не стану возражать, — кивнула я. — А у тебя есть чем отмечать-то?

Мельников достал из сейфа бутылку дорогой водки.

— Знаешь, не люблю я водку, — вздохнула я. — А насчет закуски как?

Оказалось, что практически никак. Но Мельников готов был послать кого-нибудь из своих подчиненных в ближайший супермаркет.

— Я, знаешь, не готовился, — оправдывался он. — Думал, все спонтанно организуем, на месте… Мы вообще-то с ребятами именно так и делаем.

Я не стала обижаться на Андрея, он же не на свидание меня пригласил. Но поступить предложила по-иному. Я не стала стесняться и воспользовалась предложением господина Барабаша: позвонила в «Гладиатор» и от своего имени попросила подать готовый обед в управление. Видимо, из этого учреждения в бар-ресторан заказов раньше не поступало, тем не менее все было выполнено очень быстро. Для себя я попросила бутылку красного вина.

Мельников цокал языком, окидывая взглядом мясо по-цыгански и разнообразные закуски, и разлил напитки.

— Твоему Барабашу огромное спасибо, — сказал он. — Вот действительно выгодное знакомство! Ну ладно, давай за успех всех последующих дел!

Мы чокнулись и выпили.

— Значит, что касается Чеснокова, то саранские коллеги выяснили этот вопрос, — после первого тоста перешел Андрей к делу.

— Каким образом?

— Третьяков раскололся на эту тему, его возили в Саранск, он показал место, где они с Порфирьевым закопали труп своего бывшего начальника. Труп, естественно, эксгумировали и идентифицировали. Далее, насчет Иваниченко… Здесь тоже все ясно, тот же пистолет, те же пули. Так что два убийства висят на этом психе. Белорецкая тоже обо всем рассказала: и как выследила Голицыну, и как выстрелила в нее. Деньги нашлись, так что кредит вернется в банк, а Чеснокова больше не будут считать вором. Что же касается Голицыной… — Андрей посмотрел на меня. — Жалко девчонку. Но она глупо поступила. Нужно было все-таки обратиться в милицию, и все получили бы по заслугам. А так… Сама себе жизнь исковеркала…

Он налил себе еще водки, выпил, а потом усмехнулся, глядя на меня в упор:

— Или ты так не считаешь?

Я молчала. Что я могла на это сказать? Мельников был прав. Нельзя любовью оправдать убийство.