Вечная ночь

Старый учитель разложил в две стопки тетради с проверенными и непроверенными сочинениями. Дневник Жени убрал в ящик, вздрогнул от неожиданности и больно прищемил палец, когда позвонили в дверь. Два коротких звонка, один длинный.

* * *

У главного подъезда «Останкино» толпились продрогшие возбужденные подростки. Моросил холодный дождь, у многих намокли волосы и одежда, влажные бледные лица лоснились в фонарном свете. Нарочито громкий смех, мат. Было ясно, что стоят они здесь давно, возможно, с самого утра, ждут своей очереди, чтобы участвовать в очередном конкурсе, спеть и сплясать, получить свой маленький шанс приобщиться к миру шоу-бизнеса. От них пахло пивом, сигаретным дымом, жвачкой, озоном. Вокруг них воздух был пронизан электричеством, мелькали острые искры.

Шофер остался в машине. Оле предстояло одной пройти сквозь толпу. Администратор программы ждал ее внутри, у поста милиции. В тот момент, когда она входила в стеклянные двери, как раз позвали внутрь очередную порцию конкурсантов. Они ринулись вперед, Олю пару раз толкнули. У нее закружилась голова, ослабели ноги. Она чуть не упала и ужасно испугалась. Рядом, у самого уха, запыхавшийся девичий голос произнес:

– Светка, подожди, правда, что ли, Качалова в жюри не будет?

– Конечно. Ты что, не знаешь? У него дочку убили.

Две девочки лет четырнадцати застряли в толпе, возле доктора Филипповой. Та, которая только что спросила о Качалове, услышав ответ, застыла с раскрытым ртом.

– Что? Нет, подожди, его дочка, Женя Качалова, которая в клипе снималась, она в нашей школе учится, в параллельном классе.

– Вот ее и убили.

– Да ладно, брось! Я ее видела в школе, совсем недавно. А кто, почему?

– Вроде маньяк. Или кто-то с папашей счеты свел. Там что угодно может быть. Такие бабки крутятся, жуть! Вообще, она сама допрыгалась. Говорят, она с Вазелином тусовалась, а вокруг него всяких психов, наркоманов полно.

Толпа двинулась, загалдела, Олю оттеснили от девочек.

«Вот, пожалуйста, сразу несколько версий, – подумала Оля, – месть, шантаж либо то, что называется на языке криминалистов и судебных медиков “смерть, связанная с образом жизни”. Так говорят о бомжах, проститутках, наркоманах. Дочь певца Качалова, конечно, не бомжонок. Но проституцию и наркотики исключать нельзя. А если сработал подражатель? Почему нет? Столько шумихи было в прессе, а прошло всего полтора года. Там, где убиты три подростка, может появиться и четвертый. Деньги в шоу-бизнесе крутятся гигантские, в том числе и криминальные. Этот Качалов на эстраде давно, еще с конца семидесятых, наверняка успел обрасти сомнительными связями. Кому-то понадобилось убить его ребенка? Полный бред! Даже самые страшные бандиты редко идут на такое. Могут похитить, шантажировать. А убить, да еще с инсценировкой – зачем?»

Толпа подростков застряла в проходе. Милиционеры пропускали их по одному, сквозь рамку металлоискателя. Две девочки, обсуждавшие убийство, как два тарана, врезались в гущу и уже были внутри. Оля выбралась из толпы, и тут рядом с ней возникла долговязая тощая фигура в камуфляжных шароварах и зеленой футболке. Длинные желтые волосы падали на лицо.

– Вы доктор Филлипова? Я администратор «Тайны следствия». Пойдемте со мной.

Больше он не сказал ни слова, повел ее через холл к лестнице, шел так быстро, что Оля едва поспевала за ним. В коридорах под ногами хлопали плиты, низкие потолки давили, холодный синюшный свет делал лица мертвенно бледными. Несколько раз пришлось пробиваться сквозь толпы гостей ток-шоу. Оля постоянно натыкалась на кого-то, поскольку в голове у нее сам собой звучал очередной диалог с Молохом. То есть пока это был только монолог. Она задавала вопросы и не получала ответов.

«Как ты мог оставить мобильный телефон на месте преступления? Ты теряешь форму? Мало того что впервые удалось идентифицировать жертву, она еще оказалась дочерью знаменитости. Ты знал об этом? Ты хотел убить именно ее, эту конкретную девочку, Женю Качалову? Раньше личность жертвы не имела для тебя значения. Только внешний образ, возраст, принадлежность к порноиндустрии. Даже пол ребенка был тебе безразличен. Две девочки и мальчик. Две нимфетки и фавненок. Теперь еще одна нимфетка. Ты рисковал сознательно? Хочешь вступить наконец в диалог? Или ты после полутора лет бездействия сорвался, и тебе наплевать, что, зная личность жертвы, будет легче тебя найти? Веришь в свою неуязвимость? Кстати, ты не знаешь, кто такой Вазелин? Что-то очень знакомое. Нет, ты не знаешь. Зато я вспомнила».

Администратор двигался вперед на своих журавлиных ногах, расчищая Оле дорогу, довел до гримерной и исчез.

Гример, женственный юноша, приветствовал ее застенчивой улыбкой и дрожью накрашенных ресниц.

– Ну что, будем личико делать? – пропел он тоненько, цапнул Олю пальцами за подбородок, приподнял ее лицо вверх, повернул направо, налево, отпустил, красиво взмахнул пеньюаром и надел его на Олю, туго стянув у шеи.