Вечная принцесса

Подняв глаза, Каталина заметила, что они на нее смотрят, сдержанно улыбнулась и наклонила голову. Король Генрих встал с места, отошел к оконному проему и поманил ее пальцем. Она не вскочила сразу, как вскочила бы всякая женщина при дворе, а подняла бровь, словно раздумывая, стоит ли ему подчиняться, и только потом грациозно, неторопливо поднялась и направилась к королю.

«Господи, как же она желанна, — думал тот. — И всего лишь семнадцать лет. Полностью в моей власти, а идет, словно английская королева».

— Смею думать, ты будешь скучать по покойной королеве, — без обиняков начал он по-французски, когда она подошла.

— Да, государь, — был ее ответ. — Всей душой разделяю вашу скорбь. Не сомневаюсь, мои родители хотели бы, чтобы я передала вам их соболезнования.

Он кивнул, не отрывая глаз от ее лица.

— У нас с тобой общее горе, — заметил он. — Ты потеряла своего спутника жизни, я — своего.

Она вся подобралась.

— В самом деле, — ровно сказала она. — Так и есть.

Любопытно, подумал он, пытается ли она угадать значение этих слов. Но милое личико принцессы было безмятежно и непроницаемо.

— Признайся мне, в чем секрет твоего смирения?

— О, я вовсе не считаю себя смиренной.

— Вот как? — удивился король.

— Да. Просто я верю, что Господь знает, что правильно для каждого из нас, и что Его воля исполняется неизменно.

— Даже когда пути Его скрыты, а нам, грешникам, приходится блуждать во тьме?

— Я знаю свое предназначение, — спокойно сказала она. — Бог так милосерден, что открыл мне мою судьбу.

— Согласись, таких, как ты, мало, — сказал он, надеясь, что она улыбнется.

— Я знаю, — ответила она без тени улыбки, и король понял, что истовая ее серьезность в этом вопросе — не маска. — На мне благословение Божье.

— И какое же такое великое будущее тебе уготовано? — с сарказмом спросил он.

— В том, чтобы исполнять Божью волю и воплощать Его царство на нашей земле, — складно ответила Каталина.

Я уверенно толкую королю, что приобщена к воле Бога, однако на деле Господь ничего мне не говорит. Со дня смерти Артура моя убежденность в том, что на мне благословение Божье, сильно ослабла. Можно ли считать себя одаренной милостью Божьей, утратив то единственное, что делало мою жизнь полной? Однако мы живем среди верующих. Мне приходится говорить, что я под особой защитой Бога. Я должна создавать иллюзию уверенности в своей судьбе, ведь я — дочь Изабеллы Испанской.

И все-таки я чувствую себя все более одинокой. От полного отчаяния меня удерживает только обещание, которое я дала Артуру, и тоненькая золотая нить моей твердой решимости его выполнить.

Из соображений приличия король Генрих не приближался к Каталине весь месяц, пока носил строгий траур, когда же срок траура истек, он тут же навестил ее в Дарэм-хаусе. Визит был официальный, о нем предупредили заранее, так что слуги и придворные вырядились во все самое лучшее, однако бедственное состояние износившихся за полтора года занавесей и ковров от короля Генриха не укрылось, и он про себя улыбнулся. Если она так разумна, как он о ней думает, то будет рада выбраться из этого неловкого и унизительного положения. Верно он сделал, что урезал ее во всем, усложнил ей существование. Пора ей понять, что она зависит от него целиком и полностью и что родители ей ничем не помогут.

Герольд распахнул двери и возгласил:

— Его величество король Англии Генрих Седьмой…

Отмахнувшись от прочих титулов, король вошел в приемную залу своей невестки.

Она была в темном платье с синими вставками в разрезах рукавов и богато вышитым корсажем, а капюшон, покрывавший голову, тоже синий, но потемней, подчеркивал янтарь ее волос и лазурит глаз. При виде такой красоты король не смог сдержать довольной улыбки.

— Ваше величество! — любезно сказала она, поднимаясь из глубокого придворного поклона. — Какая честь!

Он силой заставил себя оторвать взгляд от белой, как сливки, шеи, от поднятого к нему чистого, гладкого лица. Свою жизнь он прожил с красивой женщиной, но она была одного возраста с ним, а теперь перед Генрихом стояла девушка, по летам годящаяся ему в дочки, в благоуханном цвету юности, с крепкой и полной грудью. Созрела для брака, ей-богу, созрела. Готова, готова в постель. Но тут он себя окоротил. Это уж совсем распутство — смотреть такими глазами на юную жену покойного сына!

— Не угодно ли выпить чего-нибудь освежающего? — с улыбкой, спрятанной в глубине глаз, осведомилась хозяйка.

«Будь она постарше и умудренней, — подумал король, — я бы решил, что она со мной заигрывает, водит на крючке искусно, как опытный рыболов лосося».

— Благодарю. От стакана вина не откажусь.

И тут она его подловила.

— Увы, но боюсь, я угодить вашему величеству не смогу, — гладко сказала она. — Винные подвалы пусты, а покупать вино мне не по карману.

Он и глазом не моргнул, не показал, что понял, как ловко она подвела его к разговору о своих финансовых затруднениях.

— Это не дело. Что ж, велю прислать несколько бочонков.

— Выпьете стакан эля? Мы варим свой, домашний, и очень дешево.

— С удовольствием, — согласился король, прикусив губу, чтобы не улыбнуться.