Читаем Вечная тайна лабиринта полностью

Интересно, что во многих частях Британии под верхним слоем почвы обнаруживался потрясающей белизны мел. Демонстрация таких меловых линий — древнее народное искусство англичан. За долгие века до того, как в здешних пшеничных полях возникли выстриженные особым образом круги, на склонах британских холмов стали появляться гигантских размеров рисунки из меловых линий. Самый старый из них — утонченно-абстрактная лошадь 360 футов в длину (некоторые предпочитают видеть в ней дракона), растянувшаяся поперек склона холма Аффингтон неподалеку от Оксфорда. Впервые о ней упоминается в записях XII века, но, возможно, она намного старее. Самая выдающаяся меловая фигура — это героических пропорций обнаженный мужчина, размахивающий палицей, — прямо настоящий Геракл — на склоне холма в Серн-Эббасе, графство Дорсет. Хотя можно купить себе открытку, утверждающую, что «Гиганту» полторы тысячи лет, вероятнее всего, он появился здесь в XVII веке. Есть и множество других меловых рисунков, среди которых — карта Австралии рядом с городом Бат, и все они были сделаны по той же технологии, что использовалась для изготовления торфяных лабиринтов, и каждые три-пять лет их необходимо было поправлять. Возможно, именно благодаря тому, что торфяные лабиринты воспринимались почти как живые существа, они нашли такое богатое отражение в народном творчестве. И хотя в XIX веке было принято у всех лабиринтов находить христианские корни (правда, тогда большинство из них называли «путаницами»), почти ни одна из историй не имеет ни малейшего отношения к Христу или церкви. Чаще всего ссылались на то, что все лабиринты были построены рядом с аббатствами, монастырями или другими христианскими учреждениями. В общем, это действительно так. Но в Британии Средних веков и Возрождения любая постройка располагалась недалеко от какого-нибудь места поклонения. И интереснее то, что от сохранившихся торфяных лабиринтов не ближе до церквей, чем до римских развалин — стен разрушенных крепостей и лагерей. На одном широко растиражированном рисунке изображены двое набожных монахов, которые, опустившись на колени, склонив головы и сложив руки в молитве, движутся по тропе торфяного лабиринта. Ее отчетливый узор, повторяющий рисунок церковного лабиринта в Реймсе, позволяет безошибочно угадать в этом лабиринте многократно описанный, но не доживший до наших дней внешний лабиринт в Ноттингемшире в Центральной Англии. Расположенный рядом с посвященными святой Анне источником и часовней 1409 года лабиринт был вспахан и разрушен в 1797 году. Рисунку очень подходит такой древний вид, но на самом деле он был сделан в годы правления королевы Виктории, и представление о том, что монахи «проходили» лабиринт на коленях, — не более чем гипотеза.

На протяжении веков жители Ноттингемшира называли свой лабиринт то Пастушьей путаницей, то — в честь и без того прославленного местного героя — Дорогой Робин Гуда, но никогда — чем-нибудь имени святой Анны. С годами узоры изменялись после многочисленных поправок и переделок, а их название всегда свидетельствовало о том, что к церкви эти лабиринты никакого отношения не имеют: Хижина Юлиана, Мизмейз, Троя, Стены Трои, Город Троя, Девичья Беседка и очень часто — просто Деревенский Лабиринт. И лишь про лабиринт на склоне Сент-Кэтринс-Хилл (холма Святой Екатерины) можно положительно утверждать, что название его имеет религиозные корни.

Хижина Юлиана, одна из самых хорошо сохранившихся (и расположенная удачнее всех уцелевших торфяных лабиринтов), может похвастать всем набором противоречий, необходимых хорошей археологической загадке. Она находится в деревне Алкборо, на высоком утесе, под которым две реки — Трент и Уз — соединяются и образуют реку Хамбер. Хотя это и более окультуренное место, оно все же очень напоминает Акнабрек — горный хребет в Шотландии, покрытый древними изображениями чаши с кольцами. Вдали лежит Йоркшир, и в конце весны — начале лета далекие холмы становятся ярко-желтыми от цветов рапса. Лабиринт вырезан на уступе скалы и состоит из одиннадцати кругов — в шартрском стиле, но он немного больше, чем схожий узор в соборе.

Давайте начнем с самого названия, Хижина Юлиана, Юлиан или Джулиан, — это одна из форм имени Юлий, и в средневековой Британии почти все римское приписывалось Юлию Цезарю. Здесь же поблизости можно обнаружить остатки римских стен, возможно представляющие собой развалины лагеря, который сами римляне называли Аквис. А еще Юлиан — это вариант имени Джиллиан, или Джилл, — фамильярное обращение к любой незнакомой девушке, как Шейла в Австралии или Коллин в Ирландии. Одна из самых распространенных историй о торфяном лабиринте говорит о состязании, где в центре лабиринта стояла девушка, а юноши бежали к ней по тропе лабиринта: кто первый домчит — тому и приз.

Перейти на страницу:

Все книги серии Вещи в себе

Порох
Порох

Аннотация издательства: Почему нежные китайские императрицы боялись «огненных крыс», а «пороховые обезьяны» вообще ничего не боялись? Почему для изготовления селитры нужна была моча пьяницы, а лучше всего — пьющего епископа? Почему в английской армии не было команды «целься», а слово «петарда» вызывало у современников Шекспира грубый хохот? Ответы на эти вопросы знает Джек Келли — американский писатель, историк и журналист, автор книги «Порох». Порох — одно из тех великих изобретений, что круто изменили ход истории. Порох — это не только война. Подобно колесу и компасу, он помог человеку дойти до самого края света. Подобно печатному станку, он способствовал рождению современной науки и подготовил промышленную революцию. Благодаря пороху целые народы были обращены в рабство — и с его же помощью вновь обрели свободу. Порох унес миллионы жизней, но самой первой его работой был не выстрел, а фейерверк: прежде, чем наполнить мир ужасом и смертью, порох радовал, развлекал и восхищал человека.

Джек Келли , Джо Хилл

Документальная литература / Боевая фантастика
Краткая история попы
Краткая история попы

Не двусмысленную «жопу», не грубую «задницу», не стыдливые «ягодицы» — именно попу, загадочную и нежную, воспевает в своей «Краткой истории...» французский писатель и журналист Жан-Люк Энниг. Попа — не просто одна из самых привлекательных частей тела: это еще и один из самых заметных и значительных феноменов, составляющих важнейшее культурное достояние человечества. История, мода, этика, искусство, литература, психология, этология — нигде не обошлось без попы. От «выразительного, как солнце» зада обезьяны к живописующему дерьмо Сальвадору Дали, от маркиза де Сада к доктору Фрейду, от турнюра к «змееподобному корсету», от австралопитека к современным модным дизайнерам — таков прихотливый путь, который прошла человеческая попа. Она знавала времена триумфа, когда под солнцем античной Греции блистали крепкие ягодицы мраморных богов. Она преодолела темные века уничижения, когда наготу изображали лишь затем, чтобы внушить к ней ужас. Эпоха Возрождения возродила и попу, а в Эпоху Разума она окончательно расцвела: ведь, если верить Эннигу, именно ягодицам обязан Homo sapiens развитием своего мозга. «Краткая история попы» - типично французское сочетание блеска, легкости, остроумия и бесстыдства.

Жан-Люк Энниг

Публицистика / Искусство и Дизайн / Прочее / Романы / Эро литература
Роман с бабочками
Роман с бабочками

«Счастье, если в детстве у нас хороший слух: если мы слышим, как красота, любовь и бесполезность громко славят друг друга каждую минуту, из каждого уголка мира природы», — пишет американская писательница Шарман Эпт Рассел в своем «Романе с бабочками». На страницах этой элегантной книги все персонажи равны и все равно интересны: и коварные паразиты-наездники, подстерегающие гусеницу, и бабочки-королевы, сплетающиеся в восьмичасовом постбрачном полете, и английская натуралистка XVIII столетия Элинор Глэнвилль, которую за ее страсть к чешуекрылым ославили сумасшедшей, и американский профессор Владимир Набоков, читающий лекцию о бабочках ошарашенным студентам-славистам. Настоящий роман воспитания из жизни насекомых, приправленный историей науки, а точнее говоря — историей научной одержимости.«Бабочка — это Творец, летящий над миром в поисках места, пригодного дм жизни людей. Бабочки — это души умерших. Бабочки приносят на крыльях весну. Бабочки — это внезапно осеняющие нас мысли; грезы, что мы смакуем». Завораживающее чтение.

Шарман Эпт Рассел

Биология, биофизика, биохимия / Биология / Образование и наука
Тихие убийцы. Всемирная история ядов и отравителей
Тихие убийцы. Всемирная история ядов и отравителей

Яды сопровождали и сопровождают человека с древнейших времен. Более того: сама жизнь на Земле зародилась в результате «отравления» ее атмосферы кислородом… Именно благодаря зыбкости границы между живым и неживым, химией и историей яды вызывали такой жгучий интерес во все времена. Фараоны и президенты, могучие воины и секретные агенты, утонченные философы и заурядные обыватели — все могут пасть жертвой этих «тихих убийц». Причем не всегда они убивают по чьему-то злому умыслу: на протяжении веков люди окружали себя множеством вещей, не подозревая о смертельной опасности, которая в них таится. Ведь одно и то же вещество зачастую может оказаться и ядом, и лекарством — все дело в дозировке и способе применения. Известный популяризатор науки, австралиец Питер Макиннис точно отмеряет ингредиенты повествования — научность, живость, редкие факты и яркие детали — и правильно смешивает их в своей книге.

Питер Макиннис

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука