Читаем Вечная тайна лабиринта полностью

Пастухи — еще одна группа, которую исторически связывают с торфяными лабиринтами. В одной валлийской книге, опубликованной в 1740 году, сказано, что здешние пастухи вырезают замысловатые узоры в дерне, которые называют caerdroias, и это переводят по-разному — то Город Троя, то Город Поворотов. В 1858 году какой-то англичанин написал, что люди по-прежнему этим занимаются. А в одной восточногерманской легенде (ведь в Германии было несколько собственных торфяных лабиринтов) говорится, что пастухи роют лабиринты посохом. (А вот, говорят, в Шотландии заскучавшие пастухи использовали посохи в качестве клюшки и так изобрели игру в гольф.) О пастухах еще со времен древних греков у людей сложился очень романтический стереотип, и некоторые полагали, что постройка лабиринтов и бег по ним — для пастухов совершенно естественное занятие. У. X. Мэтьюз приводит строки из написанного в xvii веке стихотворения Томаса Рэндольфа, в котором бранит усталого — а возможно, просто ленивого пастуха, уснувшего под кустом вместо того, чтобы заниматься чем следует. Ведь не спать ему следует, а «свирель настроив, песни распевать / Или проворно через лабиринт бежать».

Дорога Робин Гуда сначала называлась Пастушьим лабиринтом по более прозаичной причине: пастух, который присматривал за отарой, заодно заботился и о лабиринте. Что же до смены названия, то она произошла в XVIII веке, когда «реликвии» Робин Гуда — такие, как его стул, — были выставлены в лабиринте в качестве приманки для туристов.

С приходом христианского Средневековья классический критский лабиринт вышел из моды, но оба уцелевших до наших дней британских торфяных лабиринта — критские, и названы в честь Трои. Но двух более непохожих друг на друга лабиринтов просто не найти!

Лабиринт под названием «Троя» в оксфордском Сомертоне — огромное сооружение. Его размеры — приблизительно 60 футов на 51, в нем целых пятнадцать кругов, и находится он в частных владениях. Он всегда был закрыт для посторонних глаз — посетителям без особого разрешения увидеть лабиринт нельзя, и единственный намек на то, что же там спрятано за деревьями — маленькая табличка на фермерской постройке через дорогу с надписью «ТРОЯ». Троей зовется ферма, которая, как и лабиринт «Троя», была построена предположительно в XVI веке. Лабиринт, вероятно, был лишь частью намного более крупной садовой группы, состоящей из нескольких разных ботанических композиций, или растительных групп, а также симметрично посаженных фруктовых деревьев. Троя определенно создавалась для чего-то более масштабного, чем тесное ухоженное пространство, которое она теперь занимает. Кроме того что в этом лабиринте необычное число кругов и что он никогда не был открыт для посетителей, Троя еще и правосторонний лабиринт. То есть в начале пути здесь нужно поворачивать не налево, как в большинстве лабиринтов, а направо.

Лабиринт «Город Троя» рядом с деревней Дэлби на холмах Северного Йоркшира — маленький и круглый (около 26 футов в диаметре), прямо игрушечный. Он разбит на обочине дороги, левосторонен и состоит из семи кругов. Далеко на юге, когда позволяют погодные условия, отсюда можно разглядеть шпиль собора в Йорке. Если лабиринт в Сомертоне — образец стабильности и традиционности, то Город Троя в Дэлби — нечто почти современное и гротескное. Он был вырыт году в 1900-м на смену лабиринту 1860-х, разрушенному, как полагают, повозками, которые, спасаясь от луж, заезжали на обочину. Говорят, второй вариант скопировали с того же рисунка на двери сарая (нынче утерянной), который вдохновил местных умельцев на создание первого. Впрочем, есть и другая версия, согласно которой дверь потеряли еще раньше, и замену вырезали по газетной иллюстрации.

Перейти на страницу:

Все книги серии Вещи в себе

Порох
Порох

Аннотация издательства: Почему нежные китайские императрицы боялись «огненных крыс», а «пороховые обезьяны» вообще ничего не боялись? Почему для изготовления селитры нужна была моча пьяницы, а лучше всего — пьющего епископа? Почему в английской армии не было команды «целься», а слово «петарда» вызывало у современников Шекспира грубый хохот? Ответы на эти вопросы знает Джек Келли — американский писатель, историк и журналист, автор книги «Порох». Порох — одно из тех великих изобретений, что круто изменили ход истории. Порох — это не только война. Подобно колесу и компасу, он помог человеку дойти до самого края света. Подобно печатному станку, он способствовал рождению современной науки и подготовил промышленную революцию. Благодаря пороху целые народы были обращены в рабство — и с его же помощью вновь обрели свободу. Порох унес миллионы жизней, но самой первой его работой был не выстрел, а фейерверк: прежде, чем наполнить мир ужасом и смертью, порох радовал, развлекал и восхищал человека.

Джек Келли , Джо Хилл

Документальная литература / Боевая фантастика
Краткая история попы
Краткая история попы

Не двусмысленную «жопу», не грубую «задницу», не стыдливые «ягодицы» — именно попу, загадочную и нежную, воспевает в своей «Краткой истории...» французский писатель и журналист Жан-Люк Энниг. Попа — не просто одна из самых привлекательных частей тела: это еще и один из самых заметных и значительных феноменов, составляющих важнейшее культурное достояние человечества. История, мода, этика, искусство, литература, психология, этология — нигде не обошлось без попы. От «выразительного, как солнце» зада обезьяны к живописующему дерьмо Сальвадору Дали, от маркиза де Сада к доктору Фрейду, от турнюра к «змееподобному корсету», от австралопитека к современным модным дизайнерам — таков прихотливый путь, который прошла человеческая попа. Она знавала времена триумфа, когда под солнцем античной Греции блистали крепкие ягодицы мраморных богов. Она преодолела темные века уничижения, когда наготу изображали лишь затем, чтобы внушить к ней ужас. Эпоха Возрождения возродила и попу, а в Эпоху Разума она окончательно расцвела: ведь, если верить Эннигу, именно ягодицам обязан Homo sapiens развитием своего мозга. «Краткая история попы» - типично французское сочетание блеска, легкости, остроумия и бесстыдства.

Жан-Люк Энниг

Публицистика / Искусство и Дизайн / Прочее / Романы / Эро литература
Роман с бабочками
Роман с бабочками

«Счастье, если в детстве у нас хороший слух: если мы слышим, как красота, любовь и бесполезность громко славят друг друга каждую минуту, из каждого уголка мира природы», — пишет американская писательница Шарман Эпт Рассел в своем «Романе с бабочками». На страницах этой элегантной книги все персонажи равны и все равно интересны: и коварные паразиты-наездники, подстерегающие гусеницу, и бабочки-королевы, сплетающиеся в восьмичасовом постбрачном полете, и английская натуралистка XVIII столетия Элинор Глэнвилль, которую за ее страсть к чешуекрылым ославили сумасшедшей, и американский профессор Владимир Набоков, читающий лекцию о бабочках ошарашенным студентам-славистам. Настоящий роман воспитания из жизни насекомых, приправленный историей науки, а точнее говоря — историей научной одержимости.«Бабочка — это Творец, летящий над миром в поисках места, пригодного дм жизни людей. Бабочки — это души умерших. Бабочки приносят на крыльях весну. Бабочки — это внезапно осеняющие нас мысли; грезы, что мы смакуем». Завораживающее чтение.

Шарман Эпт Рассел

Биология, биофизика, биохимия / Биология / Образование и наука
Тихие убийцы. Всемирная история ядов и отравителей
Тихие убийцы. Всемирная история ядов и отравителей

Яды сопровождали и сопровождают человека с древнейших времен. Более того: сама жизнь на Земле зародилась в результате «отравления» ее атмосферы кислородом… Именно благодаря зыбкости границы между живым и неживым, химией и историей яды вызывали такой жгучий интерес во все времена. Фараоны и президенты, могучие воины и секретные агенты, утонченные философы и заурядные обыватели — все могут пасть жертвой этих «тихих убийц». Причем не всегда они убивают по чьему-то злому умыслу: на протяжении веков люди окружали себя множеством вещей, не подозревая о смертельной опасности, которая в них таится. Ведь одно и то же вещество зачастую может оказаться и ядом, и лекарством — все дело в дозировке и способе применения. Известный популяризатор науки, австралиец Питер Макиннис точно отмеряет ингредиенты повествования — научность, живость, редкие факты и яркие детали — и правильно смешивает их в своей книге.

Питер Макиннис

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука