Читаем Вечная тайна лабиринта полностью

Ничего не осталось от самого сложного — ну или, по крайней мере, самого дорогого — лабиринта в истории — Версальского. При дворце «короля-солнца» Людовика xiv, который, по задумке архитектора, должен был подавлять своим величием, был разбит невероятных размеров сад. Автором сада, заложенного в 1662 году, стал Андре Ле Нотр, самый выдающийся из ландшафтных архитекторов. Под лабиринт было выделено около двух акров в достаточно отдаленном уголке сада — в месте под названием Маленький парк, в нескольких шагах к юго-западу от дворца. Автором лабиринта был Жюль Ардуэн-Мансар, постройка была завершена к 1674 году, и, как и все, чем обладал «король-солнце», этот лабиринт не был похож ни на один другой, созданный прежде. Главный вход располагался на углу и охранялся статуями крылатого Купидона (более похожего на взрослого юношу, чем на ребенка) и довольно растрепанного Эзопа, который держал в руках свиток — вероятно, со своими баснями. Но существовали два других способа войти в лабиринт и выйти из него, и «стены» его были сделаны не столько из живой изгороди, сколько из плотно примыкающих друг к другу деревьев и густого подлеска, и никакой цели в центре здесь не было. Зато можно было то тут, то там встретить бронзовые скульптуры, изображающие героев эзоповских басен, — всего их было тридцать девять. А чтобы лабиринт стал совсем уж восхитительным — скульптурные группы на самом деле были фонтанами, маленькой частью обширной версальской водной системы, инженерного чуда, приводимого в движение гениально спроектированными гидравлическими насосами и четырнадцатью гигантскими гидротурбинами, установленными на далекой Сене.

Шарль Перро писал, что это место называлось лабиринтом потому, что представляло собой «бесконечное число проходов», в которых можно было заблудиться.


Карта XVIII века не сохранившегося до наших дней лабиринта в Версале


Перро (1628–1703) помнят сегодня как собирателя и автора сказок XVII века, сохранившего и, безусловно, украсившего такие классические истории, как «Золушка», «Красная Шапочка», «Синяя Борода» и «Спящая красавица». Кроме того, он известен тесными связями со двором «короля-солнца», и в Версале им был спроектирован грот по мотивам «Метаморфоз» Овидия. В 1679 году он опубликовал книжку басен Эзопа, иллюстрированную рисунками Себастьяна Леклерка — художник изобразил все скульптуры Версальского лабиринта и к тому же снабдил книгу подробной его картой. Книжка вышла под названием «Лабиринт Версаля» в Париже и Амстердаме и так и осталась лучшим письменным свидетельством существования этого чудесного сада.

Лабиринт начинался с массивной композиции «Сова и птицы», и все последующие скульптурные группы сильно отличались друг от друга. Одни были раскрашены, другие оставлены так. Некоторые — как, например, «Курица и цыплята» — стояли сами по себе, и вокруг них можно было ходить, а другие размещались в полукруглых зарешеченных нишах. Одни скульптуры были огромными и сложными — как, например, «Битва зверей». Другие — вроде «Лисы и Журавля» — совсем простыми. «Орел, Кролик и Змея» представляли собой, вероятно, всего лишь маленький тотемный столб, омываемый водой и изображающий трех персонажей. А вот причудливый «Крысиный суд» состоял из дюжины грызунов, усевшихся в круг лицом друг к другу и плюющихся струями воды — эти струи с плеском разбивались друг о друга в середине. В баснях Эзопа животные разговаривают, и — если не считать нескольких водопадов — вода почти во всех этих фонтанах вырывалась из пастей животных, символизируя речь. Потоки воды — направленные вверх или вниз, тоненькие и острые как игла или стремительные и бурные — были важным дополнением к общему шуму «разговора».

В лабиринте, изображенном в первом издании книги, нет людей. Но в голландской версии 1693 года он буквально кишит посетителями. И еще — рабочими. Судя по одежде, большинство людей, прогуливающихся по лабиринту, — придворные. Парочки флиртуют друг с другом, некоторые присели отдохнуть на траве и потягивают из бокалов вино. Если мужчины собираются группой, то почти наверняка глубоко увлечены разговором, в то время как женские компании больше интересуются историями, которые изображают скульптуры. Здесь есть и дети, в основном — девочки, и много-много собак, которые, судя по всему, чудесно проводят время. Несколько рабочих на картинке — с тачками, заостренными лопатами и длинными серпами для срезания веток — свидетельствуют о том, что лабиринт нуждался в едва ли не постоянном уходе. Есть здесь даже и сам король — он проходит между статуями Купидона и Эзопа, и присутствующие кланяются и снимают свои широкополые шляпы.

Перейти на страницу:

Все книги серии Вещи в себе

Порох
Порох

Аннотация издательства: Почему нежные китайские императрицы боялись «огненных крыс», а «пороховые обезьяны» вообще ничего не боялись? Почему для изготовления селитры нужна была моча пьяницы, а лучше всего — пьющего епископа? Почему в английской армии не было команды «целься», а слово «петарда» вызывало у современников Шекспира грубый хохот? Ответы на эти вопросы знает Джек Келли — американский писатель, историк и журналист, автор книги «Порох». Порох — одно из тех великих изобретений, что круто изменили ход истории. Порох — это не только война. Подобно колесу и компасу, он помог человеку дойти до самого края света. Подобно печатному станку, он способствовал рождению современной науки и подготовил промышленную революцию. Благодаря пороху целые народы были обращены в рабство — и с его же помощью вновь обрели свободу. Порох унес миллионы жизней, но самой первой его работой был не выстрел, а фейерверк: прежде, чем наполнить мир ужасом и смертью, порох радовал, развлекал и восхищал человека.

Джек Келли , Джо Хилл

Документальная литература / Боевая фантастика
Краткая история попы
Краткая история попы

Не двусмысленную «жопу», не грубую «задницу», не стыдливые «ягодицы» — именно попу, загадочную и нежную, воспевает в своей «Краткой истории...» французский писатель и журналист Жан-Люк Энниг. Попа — не просто одна из самых привлекательных частей тела: это еще и один из самых заметных и значительных феноменов, составляющих важнейшее культурное достояние человечества. История, мода, этика, искусство, литература, психология, этология — нигде не обошлось без попы. От «выразительного, как солнце» зада обезьяны к живописующему дерьмо Сальвадору Дали, от маркиза де Сада к доктору Фрейду, от турнюра к «змееподобному корсету», от австралопитека к современным модным дизайнерам — таков прихотливый путь, который прошла человеческая попа. Она знавала времена триумфа, когда под солнцем античной Греции блистали крепкие ягодицы мраморных богов. Она преодолела темные века уничижения, когда наготу изображали лишь затем, чтобы внушить к ней ужас. Эпоха Возрождения возродила и попу, а в Эпоху Разума она окончательно расцвела: ведь, если верить Эннигу, именно ягодицам обязан Homo sapiens развитием своего мозга. «Краткая история попы» - типично французское сочетание блеска, легкости, остроумия и бесстыдства.

Жан-Люк Энниг

Публицистика / Искусство и Дизайн / Прочее / Романы / Эро литература
Роман с бабочками
Роман с бабочками

«Счастье, если в детстве у нас хороший слух: если мы слышим, как красота, любовь и бесполезность громко славят друг друга каждую минуту, из каждого уголка мира природы», — пишет американская писательница Шарман Эпт Рассел в своем «Романе с бабочками». На страницах этой элегантной книги все персонажи равны и все равно интересны: и коварные паразиты-наездники, подстерегающие гусеницу, и бабочки-королевы, сплетающиеся в восьмичасовом постбрачном полете, и английская натуралистка XVIII столетия Элинор Глэнвилль, которую за ее страсть к чешуекрылым ославили сумасшедшей, и американский профессор Владимир Набоков, читающий лекцию о бабочках ошарашенным студентам-славистам. Настоящий роман воспитания из жизни насекомых, приправленный историей науки, а точнее говоря — историей научной одержимости.«Бабочка — это Творец, летящий над миром в поисках места, пригодного дм жизни людей. Бабочки — это души умерших. Бабочки приносят на крыльях весну. Бабочки — это внезапно осеняющие нас мысли; грезы, что мы смакуем». Завораживающее чтение.

Шарман Эпт Рассел

Биология, биофизика, биохимия / Биология / Образование и наука
Тихие убийцы. Всемирная история ядов и отравителей
Тихие убийцы. Всемирная история ядов и отравителей

Яды сопровождали и сопровождают человека с древнейших времен. Более того: сама жизнь на Земле зародилась в результате «отравления» ее атмосферы кислородом… Именно благодаря зыбкости границы между живым и неживым, химией и историей яды вызывали такой жгучий интерес во все времена. Фараоны и президенты, могучие воины и секретные агенты, утонченные философы и заурядные обыватели — все могут пасть жертвой этих «тихих убийц». Причем не всегда они убивают по чьему-то злому умыслу: на протяжении веков люди окружали себя множеством вещей, не подозревая о смертельной опасности, которая в них таится. Ведь одно и то же вещество зачастую может оказаться и ядом, и лекарством — все дело в дозировке и способе применения. Известный популяризатор науки, австралиец Питер Макиннис точно отмеряет ингредиенты повествования — научность, живость, редкие факты и яркие детали — и правильно смешивает их в своей книге.

Питер Макиннис

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука