Вечная Война. Книга II

— Полковник, а вы нас насовсем отдаете? — поинтересовался я, преследуя шкурный интерес. Так-то я притерся к ней уже, а тут новые взаимоотношения выстраивать.

— Не дождетесь! — Гадюка успокоилась. — Вы так просто от меня не отделаетесь!

Не очень-то и хотелось. Я про себя облегченно вздохнул.

— Просто так получилось, Капитан, — продолжила Полковник, — что на данный момент вы и ваша Группа являетесь чуть ли не самыми компетентными в обитаемом Космосе в вопросе Интектов и их зеленой Орды.

Она повернулась к Подполковнику.

— И Рядовой — тому непосредственное подтверждение, — она опять повернулась ко мне. — Так что я вас сдаю в «аренду». Есть у Подполковника для вас одно небольшое задание.

— Я услышал в ваших словах сарказм, Полковник, или мне показалось? — я немного осмелел.

Гадюка одобрительно махнула головой и посмотрела на Светоча, с гордостью за своих «питомцев».

— А ты спроси у Подполковника, для чего ты ему понадобился, а потом сам реши!

— Подполковник?

Тот посмотрел на меня, потом на нее и неодобрительно покачал головой.

— Нужно вернуть пропавший «Ковчег».

Я истерически хохотнул. Вернуть «Ковчег» — один из тридцати двух оставшихся на все Содружество, один из самых ценных…. Даже не Кораблей… а… вообще! Силами моей недоГруппы?

— И куда он пропал? — ничего умнее мне в голову не пришло.

Тут улыбнулся Подполковник.

— Да не ссы, Кэп! Ты же не думаешь, что тебе все самому делать придется?

Именно так я и думал, но решил в этом не признаваться, просто промолчал.

— С тобой возвращать «Ковчег» будет часть четвертого ударного флота… — он насупился. — Они корабль просрали — им его и возвращать. И лично я со своим тридцать шестым полком вам, уважаемый Эксперт, в помощь…

Надо же. И у этого чувство юмора присутствует.

— Через два часа жду вас в третьем шлюзовом отсеке!

— Удачи, Капитан! — как-то удивительно ласково улыбнулась Полковник.

Я отдал честь и выполнил разворот кругом.

Мои, как всегда, страдали всякой фигней: Котт и Фант на спор отжимались, Тоби бегал вокруг и громко считал вслух, загибая зеленые пальцы, Алекс выступал рефери, Овца и Пакля о чем-то щебетали в углу у зеркала, Пакля все еще привыкала к своему новому виду, Клоун мягкой тряпочкой протирал и так, блестевшую как у кота яйца, рукоять ЕГО. Я молча взял его под руку и повел в душевую.

— Не, командир, ты мужчина видный, но что-то ты зачастил! — хохотнул Клоун, но все же пошел со мной.

Я подтолкнул его, зашел за ним внутрь и захлопнул дверь, краем глаза увидев заинтересованный взгляд Алекса.

— Садись! — я кивнул на унитаз.

— Зачем это? — все еще веселился Клоун, но послушался и сел.

Я почесал затылок, не зная с чего начать.

— Тут такое дело, дружище… Ты, вообще, детей любишь?

Глава 15

«… Пушка сдохла, все, конец,
Больше нечем отбиваться.
Что ж, закурим, брат-боец,
Нам от смерти не сбежать.

Жаль, подмога не пришла,

Подкрепленья не прислали,
Что ж, обычные дела.
Нас с тобою объегорили…»

— Хорошая какая песня… душевная, — Майор Бисон харкнул кровью на грязный пол, громко закашлялся и со свистом втянул воздух, ртом, носом и еще четырьмя дополнительными отверстиями в груди, посмотрел на свой лазерный карабин, матюгнулся и отбросил в сторону, опять закашлялся, но добавил. — И правдивая…

Он осмотрелся вокруг, а я подтолкнул к нему по полу Большой ФЭ… или КЭ… не заметил, с какого лейтенантского трупа я его прихватил.

Два оставшихся бойца десантно-штурмового батальона 2-го Ударного Флота ЧС, разной степени «поврежденности» согласно кивнули. Алекс шутливо поклонился, не вставая с пола. Не вставал он потому, что могла опять открыться рваная рана на животе. А вот легкие задеты не были, поэтому его приятный баритон порадовал нас прекрасной и очень жизнерадостной песней из забытого прошлого в перерыве перед Смертью. Рядом с ним, не приходя в сознание, вскрикнула Пакля, практически полностью залитая Полимедом. Алекс наклонился к своему единственному прямому подчиненному, вздохнул и использовал последнюю инъекцию обезболивающего. Пакля затихла, и он заботливо поправил у нее под головой практически целый труп какого-то гоблина, служащего сейчас подушкой для раненой.

Овечка хмурилась в углу, оттирая ЕГО от крови и мозгов, коими была и сама заляпана с ног до головы, она единственная была относительно целой. У меня зверски зачесалась отсутствующая левая рука, я было потянулся, но нащупал пустой воздух, вот все у меня не как у людей — всю жизнь слышал про «фантомные боли», а у меня «фантомная чесотка», страшная вещь.

Дверь отсека содрогнулась от сильного удара и выгнулась внутрь, в результате удара со створок дверей отвалилось сразу две рельефные буквы. Оставшееся слово читалось, как «…спящий», символично, но, скорее, подходит слово «мертвый».