Вечная воля. Том 2

«Значит вы, люди, всё правильно поняли и решили не осложнять мне жизнь. Не волнуйтесь. Я гарантирую, что это было в последний раз!»

Вздохнув над тем, насколько искренне он прикладывает все силы для достижения успеха, он снова принялся за перегонку.

Три дня спустя…

— Проклятье, что не так?!

Чувствуя, что сходит с ума, он выскочил наружу и подбросил в воздух алхимическую печь.

Бум!

Пять дней спустя… бум!

Семь дней спустя… бум!

Десять дней спустя…

— Как такое может быть?!

Он чувствовал, что теперь точно рехнётся. В этот раз он запустил в воздух особенно большую алхимическую печь.

БУ-У-У-УМ!

За прошедшие десять дней Средняя Вершина не знала покоя. Каждые день-два взрывалась новая алхимическая печь, осыпая гору горящими осколками. Многие места на Средней Вершине выгорели. Множество новеньких пещер бессмертного сгорели дотла, и один за другим культиваторы вопили от ярости. В конце концов не осталась нетронутой ни одна травинка на Средней Вершине. Хотя пещера бессмертного, где жил мастер Божественных Предсказаний, не пострадала, сам он загорелся как минимум один раз…

Намерение убивать у культиваторов Средней Вершины продолжало нарастать, и ситуация накалилась до предела. На верхней части пальца было немного полегче. Однако в конце концов пожары стали распространяться всё дальше, и культиваторы среднего и позднего возведения основания тоже начинали злиться. Вся Средняя Вершина стала превращаться в бомбу замедленного действия.

— Черногроб, ищешь смерти?!

— Если я не убью Черногроба, то я не человек.

— Проклятье! Черногроб что, собирается сжечь Среднюю Вершину дотла? Да он не лекарства изготавливает, а пытается нас убить!

А необыкновенно большая алхимическая печь, которая полетела в воздух последней, не взорвалась, пока не приземлилась. Когда она упала в кровавый водопад, то раздался мощный взрыв и кровавая вода разлетелась во все стороны. Сун Цюэ издал душераздирающий вопль и выскочил из водопада весь в огне. Его волосы и брови тут же сгорели.

— Черногроб! — взвыл он, взлетая и мчась на всех парах в сторону пещеры бессмертного Бай Сяочуня. Увидев, что он затеял, другие культиваторы тоже не смогли больше сдерживаться и полетели с ним, крича изо всех сил:

— Убьём Черногроба!

— Если Черногроб не умрёт, то нам всем крышка!

— Сначала он воровал кровавую ци, потом гонялся за кроликом, а теперь эти взрывающиеся алхимические печи. Черногроб — это ходячая катастрофа.

— Ты покойник, Черногроб! Ты уничтожил мою пещеру бессмертного во время случая с кровавой ци, потом опять из-за кролика, и теперь снова алхимической печью!

Никогда ещё культиваторы Средней Вершины не были так единодушны. Девяносто процентов культиваторов, начиная с раннего и до позднего возведения основания, со вздымающимися до небес убийственными аурами полетели в сторону пещеры бессмертного Бай Сяочуня, желая уничтожить его совместными усилиями. Даже если секта запрещала подобные действия, им было уже всё равно. Они были уверены, что секта не будет их наказывать, если все культиваторы возведения основания Средней Вершины будут действовать единым фронтом.

Когда Бай Сяочунь увидел, что происходит, то у него от страха закололо в затылке. И хотя он был уже на среднем возведении основания и был уверен, что с лёгкостью сможет разделаться с большой группой противников, но он поражённо смотрел, как куча культиваторов смертного и земного Дао раннего, среднего и позднего возведения основания мчались в его сторону, источая намерение убивать. У многих из них не было волос и бровей. Сун Цюэ вёл всех за собой, словно рой шмелей. Их крики сотрясали гору, словно гром.

— Послушайте меня, люди! — закричал Бай Сяочунь с серым от страха лицом. Отступая, он попытался оправдаться, но его голос утонул в разъярённом вое толпы. Когда люди приблизились, то их основы культивации разбушевались, вздымаясь, словно огромная волна, на которой лодочка жизни Бай Сяочуня покачивалась, пытаясь не затонуть.

И тогда с Вершины Предков раздалось холодное хмыканье, от которого всё чуть ли не заиндевело. Оно охладило горячие головы людей в толпе, а культиваторы, что планировали напасть на Бай Сяочуня, были потрясены до глубины души. Только высший старейшина или патриарх мог быстро утихомирить такую большую толпу. Не важно, кто именно из руководства это был, но на всех это оказало сильное впечатление. В то же время главная старейшина Сун Цзюньвань появилась перед Бай Сяочунем. Холодно осмотрев толпу культиваторов, она нахмурилась и сказала:

— Ну всё, хватит. Черногроб сделал это не специально… При перегонке лекарств сложно обойтись без происшествий!

Окружающие культиваторы возведения основания ничего не могли на это ответить. Однако несмотря на то, что они боялись и уважали главную старейшину, они по натуре были высокомерными и заносчивыми людьми, и поэтому в душе продолжали злиться не меньше прежнего. Даже их глаза излучали жестокую холодность.