Вечная воля. Том 4

Пословица гласит, что, послушав слова мудреца, узнаешь больше, чем за десять лет изучения книг, — именно это и ощущал сейчас мастер Божественных Предсказаний. Если бы он только смог овладеть совершенными техниками Бай Сяочуня, тогда после возвращения в секту Противостояния Реке смог бы попрать небеса и подняться на вершину мироздания. Подобные мысли вселили в мастера Божественных Предсказаний море энтузиазма. Он тут же проявил инициативу и наполнил чашу Бай Сяочуня алкоголем.

— Младший патриарх, должно быть, ты устал говорить, вот, прошу, промочи пересохшее горло.

Задрав подбородок, Бай Сяочунь посмотрел на мастера Божественных Предсказаний, почувствовав удовлетворение от его услужливости. Глотнув алкоголя, он одобрительно кивнул. Сначала это несколько смутило мастера Божественных Предсказаний, но он быстро восстановил душевное равновесие и добавил:

— Младший патриарх, у тебя, должно быть, устали плечи. Как насчёт того, чтобы я их помассировал.

После этого он поспешил к Бай Сяочуню и начал разминать ему плечи.

— Младший патриарх, — вежливо продолжил он, — как лучше, помягче, пожёстче? Просто скажи.

Неимоверно довольный собой Бай Сяочунь громко рассмеялся и продолжил обмахиваться веером. По его собственному мнению, он и впрямь был невероятным. Он собрал воедино, а потом рассказал всё, что узнал от лже-Черногроба и поразил всех наповал. Сун Цюэ больше не мог на это смотреть, и, хотя втайне он оказался довольно сильно впечатлён, он ни за что бы не признался в этом Бай Сяочуню. Негромко хмыкнув, он поднялся, чтобы уйти, когда вдруг мастер Божественных Предсказаний задал очень интересный вопрос:

— Младший патриарх, мне очень любопытен тот совет, что ты только что дал Чжао Тяньцзяо. Какую одежду ты сказал ему надеть?

Бай Сяочунь поправил свой рукав и ответил:

— А, тебе хочется знать, да?

Тут мастер Божественных Предсказаний решил добавить как можно больше лести.

— Младший патриарх, ты несравненно мудр, умён и храбр. Я знаю, что недостаточно умён, чтобы суметь скрыть от тебя моё любопытство, поэтому я решил, что в этом случае можно спросить прямо.

Бай Сяочунь просто не мог не выдать, насколько он горд собой. Засмеявшись, он продолжил:

— Да, это всё правда. Я — Любовный Святой Бай Сяочунь. Я доминировал на любовном фронте десятилетиями. Есть ли в этой жизни то, что я ещё не видел?! А, не важно. Мы не сможем пойти завтра на вторую палубу, чтобы увидеть это своими глазами, это помешает нашим планам, — после этого Бай Сяочунь хлопнул по бездонной сумке и достал медное зеркало. — Цюэрчик, почему бы тебе не отнести это зеркало старшему брату Чжао. Скажи ему держать его при себе, чтобы мы смогли видеть происходящее и я мог давать ему инструкции по ходу.

Сун Цюэ помедлил, но поймал зеркало, когда Бай Сяочунь подкинул его ему. Хотя он и хотел отказаться, но ему тоже были интересны их планы, поэтому он стиснул зубы и пошёл относить зеркало.

Ночью ничего не случилось. На следующее утро Бай Сяочунь, мастер Божественных Предсказаний, Сун Цюэ и Чень Маньяо собрались вокруг нефритовой таблички, которая излучала над собой мягкий свет, формирующий экран. Картинка на экране была очень чёткая, там виднелась комната, которая была гораздо больше и роскошнее комнаты Бай Сяочуня. Более того, в ней находился Чжао Тяньцзяо, хотя сейчас можно было увидеть только его лицо. Он хмурился, очевидно не уверенный в правильности того, что собирался предпринять. Понятное дело, он знал, что Бай Сяочунь видит его. Наконец, достаточно долго промедлив, он стиснул зубы и сказал:

— Это всё ради младшей сестры Юэшань. Я… Я пойду на всё ради неё.

Чжао Тяньцзяо мгновенно сосредоточился, а потом выполнил жест заклятия правой рукой. Тут же вокруг него появился туман, и оттуда послышался шелест одежды. Бай Сяочунь и остальные наблюдали через медное зеркало, поэтому не могли увидеть, что происходит внутри тумана без помощи специальных техник. Учитывая это, мастер Божественных Предсказаний, Сун Цюэ и Чень Маньяо сгорали от любопытства. Вскоре шелест одежды прекратился, но туман всё не рассеивался. Очевидно, что Чжао Тяньцзяо очень не хотелось, чтобы его увидели. Прошло время. Много времени. Наконец из тумана показались глаза Чжао Тяньцзяо, которые сияли так ярко, словно звёзды.

— Сяочунь, ты же слышишь меня, да? — сказал он, и его голос немного дрожал. — По моим наблюдениям, каждый день примерно в это время младшая сестра Юэшань выходит из своей каюты. Поэтому я собираюсь поступить, как ты сказал. Я собираюсь пойти и сделать так, чтобы она увидела меня, — Чжао Тяньцзяо, казалось, очень нервничает, и даже его мощная основа культивации не помогала ему справиться с волнением. Но в то же время в его волнении было не только беспокойство, но и азарт.