Вечная жизнь

— Хорошо, — сказал Кугель. — Могу я говорить совсем откровенно?

— Ну, конечно же!

— Некоторые детали вашей внешности кажутся нам страшными и варварскими: ваши торчащие клыки, черная грива, которая окружает ваши лица, ваша крикливая речь — это в основном.

Деревенские жители изумленно рассмеялись, как бы не веря словам Кугеля.

— Что за ерунда! — вскричали они. — Наши зубы длинны, чтобы мы могли разрывать ими жесткую рыбу, которая является для нас основным продуктом питания. Мы специально носим наши волосы таким образом, чтобы предохранить себя от насекомых, а так как все мы очень плохо слышим, поэтому и кричим. А в основном мы люди добрые и спокойные.

— Вот именно, — подтвердил старейшина, — и чтобы доказать это, мы завтра же снарядим свою лучшую лодку и отправим вас в ней с наилучшими пожеланиями. А сегодня будет пир в вашу честь!

— Вот деревня истинной святости, — заявил Гарстанг. — Вы, случайно, не поклоняетесь Гильфигу?

— Нет, мы приносим жертвы богу-рыбе Лоб, который ничуть не хуже остальных богов. Но пойдемте в деревню, чтобы приготовиться к пиру.

Они поднялись по ступенькам, высеченным в горе, и добрались до площади, освещенной дюжиной пылающих факелов.

Старейшина указал на избушку, выглядевшую приличнее остальных.

— Вот здесь вы проведете ночь, отдыхая, а я буду спать в другом месте.

Гарстанг опять сказал о благородстве рыбаков, старейшина наклонил голову.

— Мы пытаемся достичь духовного единения. Мы символизируем этот идеал в основном блюде нашего церемониального пира.

Он повернулся, хлопнув в ладоши.

— Приготовиться!

Огромный котел был повешен на треножнике, рядом лежали деревянная доска и острый нож. Каждый житель, проходя мимо доски, отрезал кусок от своего пальца и бросал его в котел.

Старейшина объяснил:

— Этим простым обрядом, к которому вы, естественно, должны присоединиться, мы демонстрируем нашу общность и нашу зависимость друг от друга. Пойдемте, встанем в очередь.

У Кугеля и Гарстанга не осталось другого выхода, как отрезать по пальцу и бросить в общий котел.

Пир затянулся далеко за полночь. А утром жители деревни сделали все, как они обещали. Очень прочный и устойчивый баркас был загружен провизией и водой, включая и продукты, оставшиеся от ночного пира.

Жители деревни собрались на причале. Кугель и Гарстанг выразили свою признательность, затем Кугель поднял парус, а Гарстанг поднял якорь. Ветер наполнил парус, и лодка заскользила по водам Сомганского моря. Постепенно берег стал лишь далекой линией на горизонте, и двое путешественников очутились в полном одиночестве, и только свинцовый блеск волн окружал их со всех сторон.

Наступила ночь, и все осталось по-прежнему: вода внизу, небо наверху и тишина повсюду. День тянулся долго и казался нереальным как сон, и меланхоличному великолепию заката предшествовало появлению тумана цвета разбавленного вина.

Поднялся ветерок, и всю ночь они плыли на восток. Но к утру ветер стих, и Кугель с Гарстангом уснули, в то время как паруса лениво хлопали над их головами.

Все это повторилось восемь раз. На утро девятого дня впереди показалась низкая береговая линия. И к вечеру нос их лодки уткнулся в белый песок широкого морского берега.

— Значит, это и есть Элмери? — спросил Гарстанг.

— Хочется верить, — сказал Кугель. — Но какая его часть, я не знаю. Азиномея может находиться к северу, западу или югу. Если лес, который виднеется вон там, находится в восточном Элмери, то лучше нам обойти его как можно дальше стороной, потому что у него нехорошая репутация.

Гарстанг указал на берег.

— Обрати внимание: еще одна деревня. Если люди здесь такие же, как и по ту сторону моря, то они помогут нам продолжить путь. Пойдем, попросим у них все, что нам нужно.

Кугель отступил на несколько шагов назад.

— Думаю, сначала неплохо бы все разведать.

— Для чего? — спросил Гарстанг. — В прошлый раз мы только все неверно истолковали и оказались в дурацком положении.

Они зашагали по пляжу, по направлению к деревне. Приблизившись, они разглядели людей, идущих по центральной площади: прекрасных мужчин с золотыми волосами, которые переговаривались друг с другом голосами, звучавшими сладкой музыкой.

Гарстанг с радостью направился к ним, ожидая, что его встретят еще более радушно, чем на том берегу, но деревенские жители при виде пилигримов тут же накинули на них сети.

— Зачем вы это делаете? — обратился к ним Гарстанг. — Мы здесь посторонние и никому не хотим причинить зла!

— Вот именно, вы здесь посторонние! — заговорил самый высокий из золотоволосых жителей деревни. — Мы поклоняемся ненасытному богу, известному под именем Дангота. Все посторонние — еретики, и поэтому их скармливают священным обезьянам.

С этими словами они потащили путешественников прямо по земле, усеянной острыми камнями, в то время как прекрасные дети их весело смеялись и плясали рядом.