Вечная жизнь Смерти

— Сначала доберитесь до берега, а там что-нибудь придумаете. Другого способа нет. К утру все верные королю министры превратятся в рисунки, а принц Ледяной Песок встанет во главе столичного гарнизона и дворцовой стражи. Он захватит трон, и только принц Глубокая Вода сможет помешать ему.

— Если принц Глубокая Вода вернется во дворец, разве Остроглаз не нарисует и его тоже? — спросила принцесса.

— Об этом не беспокойтесь. У Остроглаза ничего не получится. Принц Глубокая Вода — единственный человек в королевстве, которого он не может нарисовать. К счастью, я научил Остроглаза живописи лишь в западном стиле, восточным он не владеет.

Принцесса и остальные не поняли, о чем толкует мастер, а тот не стал объяснять. Он продолжал:

— Вы должны привезти Глубокую Воду обратно во дворец и убить Остроглаза. После этого вам надо будет найти и сжечь портрет принцессы. Только так вы сможете уберечь ее от плачевной судьбы.

— А если мы найдем и портреты короля с королевой?..

— Ваше высочество, для них уже всё кончено. Слишком поздно. Они превратились в картины. Если найдете их, то не жгите. Сохраните на память.

Скорбь охватила Росинку, и она, рыдая, опустилась на пол.

— Принцесса, сейчас не время горевать. Если хотите отомстить за родителей, вам лучше отправиться в путь. — Старый мастер повернулся к кормилице и капитану: — Помните, пока портрет принцессы не уничтожен, вы должны всё время держать над ней раскрытый зонтик. Ни на секунду не оставляйте ее без защиты!

Он забрал зонтик из рук тетушки Дороды и показал, как надо его вращать:

— Нельзя крутить ни слишком медленно, потому что он закроется, ни слишком быстро, потому что зонтик старый, может сломаться окончательно. Он в некотором смысле живой. Если будете крутить слишком медленно, он запоет по-птичьи. Вот послушайте…

Мастер стал замедлять вращение, пока камешки на концах спиц не начали опускаться, и тогда зонтик издал звук, похожий на соловьиную трель. Чем медленнее кружился зонтик, тем громче становились трели. Мастер ускорил вращение.

— Если будете крутить слишком быстро, он зазвенит, как колокольчик. Вот так…

Эфир завертел зонтик еще скорее, и тот стал издавать звук, похожий на перезвон воздушных колокольчиков, только громче и настойчивее.

— Ну вот, — сказал старый художник и отдал зонтик тетушке Дороде. — Теперь он ваш, охраняйте принцессу.

— Мастер Эфир, пойдемте с нами! — начала упрашивать принцесса, глядя на него глазами, полными слез.

— Нет. Зонтик может защитить только одного человека. Если им воспользуются двое, а Остроглаз нарисует их, оба погибнут ужасной смертью: половина каждого человека превратится в рисунок, а другая половина так и останется под зонтиком… А теперь поднимите зонтик над принцессой и уходите! С каждой секундой промедления опасность возрастает. Остроглаз наверняка уже заканчивает портрет!

Кормилица продолжала крутить зонтик над головой старого мастера. Она бросала взгляд то на него, то на принцессу, не зная, на что решиться.

— Я обучил живописи это злобное отродье! Я заслуживаю смерти. Чего вы ждете? Хотите увидеть, как принцесса исчезнет прямо у вас на глазах?!

Тетушка Дорода содрогнулась. И стала вращать зонтик над принцессой.

Старый художник погладил бороду и улыбнулся.

— Не огорчайтесь. Я всю жизнь занимался живописью. Умереть, став картиной, не так уж плохо. Мой ученик — умелый художник. Портрет получится превосходным…

Пока он говорил, его тело становилось всё прозрачнее и прозрачнее, а потом и вовсе растаяло, будто клочок тумана.

Принцесса Росинка несколько мгновений смотрела на пустое пространство, в котором еще недавно был художник, а затем прошептала:

— Уходим! К Морю Обжор!

Тетушка Дорода попросила капитана:

— Ты не мог бы подержать зонтик? Мне нужно собрать вещи в дорогу.

Капитан взял зонтик.

— Только поторопитесь! Везде рыщут люди принца. После наступления утра нам будет трудно ускользнуть отсюда незамеченными.

— Но не можем же мы отправиться без ничего! Принцесса никогда еще не выезжала из дворца. Надо найти для нее дорожный плащ, и всякую другую одежду, и воду, и… да, мыло из Хе’ершингенмосикена! Она же не заснет, если не помоется этим мылом… — продолжала ворчать кормилица, уходя.

Через полчаса в тусклом свете занимающегося дня легкая повозка выехала из боковых ворот дворца. Капитан правил, а принцесса Росинка и тетушка Дорода с кружащимся зонтиком в руке устроились на сиденье. Все были одеты как простолюдины. Повозка вскоре растаяла в предрассветной мгле.

А в далеком подземном убежище Остроглаз положил последний мазок на портрет принцессы Росинки.

— Это самая прекрасная картина из всех, что я когда-либо написал! — сказал он принцу Ледяному Песку.

Вторая сказка Юнь Тяньмина • «Море Обжор»