Вечная жизнь Смерти

Однако внимание принцессы привлек не сам остров, а великан, стоящий на нем. Несомненно, это был принц Глубокая Вода! Он возвышался, словно одинокая гора: от солнца кожа его стала бронзовой; мышцы под ней выпирали, словно валуны; волосы, которые трепал ветер, были подобны кронам деревьев на макушке горы. Великан походил лицом на принца Ледяного Песка, но в его чертах не было мрачности и замкнутости; скорее, взгляд и весь вид принца внушал зрителю ощущение, что он открыт, как море. Солнце взошло еще не полностью, но голова великана уже купалась в золотом свете, будто объятая огнем. Огромной ладонью он прикрыл глаза, как козырьком. На мгновение принцессе показалось, что их взгляды встретились, и она принялась кричать:

— Братец! Я Росинка, твоя младшая сестра! Я твоя малышка-сестренка, братец! Мы здесь!

Великан, похоже, не услышал ее. Взгляд его скользнул мимо путников и двинулся дальше. Затем он убрал от глаз руку, тряхнул головой и повернулся в другую сторону.

— Почему он не обращает на нас внимания? — спросила встревоженная принцесса.

— Да кто заметит трех муравьев где-то вдали? — Капитан повернулся к тетушке Дороде: — Видишь, я говорил, принц Глубокая Вода — великан!

— Когда я держала его на руках, он был крошкой! Как он умудрился так вымахать? Но это даже хорошо, что он великан. Такого никто не сможет остановить! Он накажет злодеев и заберет у них портрет принцессы.

— Но сначала надо, чтобы он узнал о случившемся, — возразил Далекий Парус.

— Нужно перебраться на остров! — воскликнула принцесса, хватая капитана за руку. — Мы должны туда попасть!

— Но мы не можем! За все эти годы ни у кого не получилось доплыть до Могильного острова. И никому не удалось оттуда перебраться сюда.

— Но ведь должен же быть какой-то способ! — Слезы брызнули из глаз принцессы. — Мы ведь приехали за принцем! Ты должен знать, как туда добраться!

Далекий Парус беспомощно смотрел на плачущую принцессу.

— Я и в самом деле не знаю! Мы правильно поступили, приехав сюда. Вам необходимо было сбежать из дворца — там вас ждала смерть. Но я с самого начала отдавал себе отчет, что мы не сможем попасть на Могильный остров. Разве что… разве что послать принцу весть с почтовым голубем?

— Отличная мысль! Пойдемте раздобудем почтового голубя!

— Да что проку? Даже если принц и получит от нас весточку, ему всё равно не добраться сюда. Может, он и гигант, но и его рыбы-обжоры сгложут живьем, стоит ему только сунуться в море… Давайте-ка сначала позавтракаем, а потом решим, как быть. Пойду приготовлю что-нибудь.

— О нет! — вскричала вдруг тетушка Дорода. — Моя лохань!

Был прилив, и волны слизнули с песка бадейку для умывания. Ее уже отнесло от берега; она перевернулась, и мыльная вода вылилась. Участок моря вскипел белой пеной. Беглецы на берегу увидели рыб-обжор — их плавники рассекали волны, словно ножи. Пара секунд, и от лохани останутся только щепки.

Но тут начало твориться нечто непонятное. Стоило только рыбам коснуться пены, как они останавливались и всплывали на поверхность. Неистовые обжоры, казалось, потеряли всякий интерес к добыче, стали вялыми и безвольными. Они медленно поводили хвостами туда-сюда, но не для того, чтобы двигаться вперед, а так, от истомы. Некоторые даже решили поплавать брюхом вверх.

Путников как громом поразило. Они молча следили за рыбами. Затем принцесса произнесла:

— Я, кажется, знаю, что они чувствуют. В этой пене расслабляешься настолько, что становишься как будто бескостным. Им не хочется двигаться.

— Да, мыло из Хе’ершингенмосикена и вправду дивное. — Тетушка Дорода вздохнула. — Жаль у нас только два кусочка…

— Это мыло и в Хе’ершингенмосикене стоит баснословных денег, — сказал капитан Далекий Парус. — Знаете, как его делают? В тех краях растет волшебный лес, а в нем — тысячелетние мыльные деревья, очень-очень высокие. Обычно это деревья как деревья, ничего особенного, но стоит только подуть сильному ветру, как они начинают пускать мыльные пузыри. Чем сильнее ветер, тем больше пузырей. Из них-то и делают мыло. Но собрать пузыри — задачка не из легких: они летят с огромной скоростью, и к тому же почти прозрачны, поэтому их чрезвычайно трудно увидеть. Чтобы их разглядеть, надо двигаться очень быстро — так, чтобы казалось, будто пузыри стоят на месте. Это возможно, только если скакать на самых резвых лошадях особой породы, а их в Хе’ершингенмосикене осталось не больше десятка.

Как только деревья начинают исторгать пузыри, мыловары вскакивают на лошадей и несутся вслед за ветром, собирая пузыри сачком из тончайшей марли. Пузыри бывают разного размера, но даже самые большие, попав в сачок, лопаются и становятся крохотными, не видными глазу. Чтобы сделать один кусок мыла, нужно собрать сотни тысяч, а то и миллионы пузырей.