Вечная жизнь Смерти

Этот ответ удивил Чэн Синь. Капсулами для состояния погружения оборудовали только звездолеты. А она всегда думала, что «Ореол» — межпланетный корабль, не способный к полету за пределы Солнечной системы.

— Пусть так! Заберите хотя бы троих! — Учительница, страшась потерять этот единственный шанс, бросила Чэн Синь и вцепилась в АА.

— Тогда выберите их, — сказала та.

Учительница отпустила АА и уставилась на нее с еще большим ужасом, чем прежде на Чэн Синь.

— Как это — выбрать?.. Как я могу… — Она беспомощно отвернулась, не смея встретиться взглядом с детьми. Судя по ее виду, девушка испытывала страшные мучения, словно глаза детей прожигали ее насквозь.

— Ладно. Тогда я выберу, — промолвила АА. Она с улыбкой обратилась к детям: — Слушайте внимательно. Я задам вам три вопроса. Кто первым даст правильный ответ, отправится с нами. — АА подняла палец, игнорируя ошеломленные взгляды Чэн Синь и учительницы. — Первый. У нас есть неисправный фонарик. Через минуту он мигнет. Еще через полминуты он мигнет снова. В третий раз он мигнет через пятнадцать секунд. И так далее — он будет мигать с интервалом вдвое короче предыдущего. Я хочу знать, сколько раз мигнет фонарик по истечении двух минут.

— Сто! — выпалил кто-то.

АА качнула головой:

— Неверно.

— Тысячу!

— Нет. Подумайте как следует.

После долгого молчания прозвучал робкий голосок. Говорила застенчивая маленькая девочка, и ее трудно было расслышать за грохотом космодрома.

— Бесконечное число раз.

— Иди сюда, — махнула ей АА. Когда та подошла, АА поставила ее позади себя. — Второй вопрос. У нас есть веревка, толщина которой неодинакова. На то, чтобы она сгорела от одного конца до другого, требуется час. Как, используя эту веревку, отмерить пятнадцать минут? Помните — толщина у веревки разная!

На этот раз дети не торопились отвечать — они глубоко задумались. Вскоре поднял руку мальчик:

— Надо сложить веревку пополам и поджечь ее одновременно с двух концов.

АА кивнула:

— Иди сюда, — и поставила мальчика позади себя рядом с первой девочкой. — Третий вопрос: восемьдесят два, пятьдесят, двадцать шесть. Какое следующее число?

— Десять! — выкрикнула какая-то девочка.

АА подняла вверх большой палец.

— Молодец! Иди сюда. — Она кивнула Чэн Синь и, забрав троих детей, направилась к челноку.

Чэн Синь проводила их до корабля. У трапа она оглянулась. Оставшиеся дети и учительница смотрели на нее как на солнце, которое больше никогда не взойдет. Слезы выступили на глазах Чэн Синь и заволокли эту сцену туманом. Поднимаясь по ступенькам, она ощущала на себе их полные отчаяния взгляды, и словно десять тысяч стрел пронзили ее сердце. Знакомое чувство. То же самое она чувствовала в последние мгновения своей короткой карьеры Держателя Меча, а позже — в Австралии, когда Томоко провозгласила план уничтожения человеческой расы. Это мучение было хуже смерти.

Кабина челнока была просторной, восемнадцать кресел располагались в ней двумя рядами. Поскольку салон вытянулся вертикально, словно колодец, каждому пришлось взбираться к своему сиденью по лесенке с перекладинами. У Чэн Синь возникло то же впечатление, что и в сферической шлюпке, в которой она летела на свидание с Тяньмином: корабль показался ей пустой скорлупой без двигателя или систем контроля. Вспомнились ракеты на химическом топливе времен Общей Эры, высоченные, как небоскребы, а полезного груза — лишь крохотный отсек у самого носа…

Панели управления отсутствовали; в воздухе плавало только несколько информационных окон. Искусственный интеллект челнока распознал АА. Как только та вошла в кабину, окна собрались вокруг нее и плавали следом, пока она перебиралась от кресла к креслу, затягивая ремни безопасности на детях и Чэн Синь.

— И не смотри на меня так! — прошипела ей АА. — Я дала им шанс. Чтобы выжить, надо бороться!

— Тетя, а они там, на поверхности, умрут? — спросил мальчик.

— Мы все умрем. Вопрос только когда. — АА уселась рядом с Чэн Синь. Не пристегиваясь, она продолжала всматриваться в инфоокна. — Черт. Мы тридцатые в очереди на старт.

Космопорт был оснащен восемью стартовыми площадками. После каждого пуска платформе требовалось десять минут на остывание и смену воды в бассейне охлаждения.

Ожидание, в общем-то, не было для них вопросом жизни или смерти. Полет на Юпитер займет месяц. Если удар «темного леса» последует раньше, то какая разница, где они — на Земле или в космосе. Вот только возникла новая проблема: чем дольше они ждали, тем больше возрастала вероятность, что они не взлетят вообще.