Вечная жизнь Смерти

— Нет. Мы только были свидетелями коллапса в два измерения. Никогда не видели сворачивания в одно. Но где-то кто-то из Нулевиков наверняка экспериментирует. Никому не ведомо, достигли ли они хоть какого-то успеха. Гораздо проще понизить скорость света до нуля, и нам попадались следы попыток увести скорость света ниже нуля, а потом восстановить до бесконечного значения.

— А такое хотя бы теоретически возможно?

— Не знаем. Может быть, у Нулевиков есть теории, допускающие это, но, думаю, всё-таки вряд ли. Нулевая скорость света — это непреодолимое препятствие, полнейшая смерть всего сущего, прекращение любого движения. В таких условиях субъект — наблюдатель — не способен никоим образом повлиять на объект — Вселенную. Так каким же образом он сможет подтолкнуть «часовую стрелку» на новый оборот? Думаю, что для Нулевиков эта идея — что-то вроде религии, этакий перформанс.

Испуганная и потрясенная, Чэн Синь неотрывно глядела на линии смерти.

— Если это следы, почему они не размываются?

Гуань Ифань крепче сжал руку девушки:

— Я как раз собирался об этом сказать. Нужно уносить ноги — и я говорю не только о Серой планете, а обо всей звездной системе. Теперь здесь невероятно опасно находиться. Линии смерти — это не обычные следы. Если их не трогать, они навсегда останутся такими. Но если их потревожить, они быстро расширятся, и тогда могут накрыть собой всю солнечную систему. Ученые называют это явление «разрывом линии смерти».

— Когда линия разрывается, то нулевая скорость света устанавливается во всей системе?

— Нет, нет. После разрыва линия становится самым обычным следом пространственного двигателя. Этот след расширяется, занимает собой значительное пространство, и скорость света внутри повышается — но она никогда не превысит десятка метров в секунду. Распад линий смерти может превратить всю систему в черный домен, в черную дыру с пониженной скоростью света… Нам надо спешить.

Чэн Синь и Гуань Ифань длинными прыжками устремились к челноку.

— А какие именно воздействия приводят к разрыву? — спросила Чэн Синь и обернулась, чтобы еще разок взглянуть на линии смерти. Черные колонны позади отбрасывали длинные тени, которые тянулись по равнине до самого горизонта.

— Мы не уверены. Есть гипотезы, что так воздействует появление поблизости другого следа пространственного двигателя. Мы уже убедились, что находящиеся рядом следы влияют друг на друга.

— Значит, если «Ореол» включит двигатель…

— Именно поэтому мы отлетим подальше на термоядерной тяге и только тогда включим пространственный двигатель. Нам потребуется удалиться хотя бы на… м-м-м… сорок астрономических единиц, если считать в знакомых тебе терминах.

Когда челнок оторвался от поверхности, Чэн Синь, неотрывно глядя на удаляющиеся линии смерти, сказала:

— Нулевики дают мне кое-какую надежду.

— Вселенная многообразна, — ответил Ифань. — В ней можно найти любые миры и любых существ. Среди них и идеалисты, такие, как Нулевики, и пацифисты, и филантропы… Есть даже цивилизации, полностью посвятившие себя искусству и культуре. Но их мало, и они не способны повлиять на ход истории Вселенной.

— У нас на Земле было такое же разнообразие.

— По крайней мере, работу Нулевиков когда-нибудь выполнит сам космос.

— Ты говоришь о смерти Вселенной?

— Да.

— Насколько я знаю, Вселенная продолжит расширяться, охлаждаться, а материя в ней будет встречаться реже и реже.

— Ты знакома со старой космологией, но мы ее опровергли. Она недооценивает количество темной материи. Вселенная прекратит расширяться, а затем под воздействием сил гравитации начнет сжиматься. В конце концов она схлопнется в сингулярность, и произойдет очередной Большой взрыв. Всё сбросится на ноль, вернется в исходное состояние. Природа всегда побеждает, рано или поздно.

— В новой вселенной будет десять измерений?

— Кто знает? Вариантов сколько угодно. Это же новая вселенная, с новой жизнью.

* * *

Возвращение на Голубую планету прошло так же спокойно, как и полет к Серой. Большую часть времени Чэн Синь и Гуань Ифань провели во сне, надев сонные обручи. Когда они проснулись, «Охотник» уже находился на орбите Голубой планеты. Чэн Синь взглянула на бело-синий мир далеко внизу, и ей на мгновение почудилось, что она вернулась домой.

АА вызвала их по радио. Ифань отозвался:

— Здесь «Охотник». Что там у вас стряслось?

Голос АА дрожал от волнения:

— Я несколько раз вызывала, но искин корабля отказывался вас будить!

— Я же просил соблюдать радиомолчание! Что случилось?

— Здесь Юнь Тяньмин!

Чэн Синь словно громом поразило. Остатки сна улетучились. Даже Ифань раскрыл рот от удивления.

— Что? — еле слышно переспросила Чэн Синь.

— Юнь Тяньмин здесь! Его корабль приземлился три часа назад.

— О… — только и смогла вымолвить Чэн Синь.

— И он по-прежнему молод — такой же, как ты!

— Правда? — Даже самой Чэн Синь казалось, что ее голос доносится откуда-то издалека.

— Он привез тебе подарок!

— Он уже сделал мне подарок. Мы находимся в нем.

— То был пустяк! А это восхитительный подарок, и он намного больше… Тяньмин снаружи, я сейчас его позову…