Вечная жизнь Смерти

Чэн Синь и Гуань Ифань двинулись, ступая по дорожке из каменных плиток, а их копии в копиях мира шли вместе с ними. Им встретился ручеек; моста не было, но ручей был настолько узким, что они его перешагнули. Только сейчас люди осознали, что гравитация здесь стандартная, 1g. Прошли мимо рощи деревьев и оказались возле белого домика. Дверь была закрыта, синие занавески на окнах задернуты. Всё выглядело совершенно новым, ни пылинки ни соринки, — собственно, оно и было новым; время здесь началось только сейчас.

Перед домом лежала груда примитивных сельскохозяйственных инструментов: лопаты, грабли, корзины, ведра… Кое-какие предметы имели необычные очертания, но тем не менее догадаться об их назначении было несложно. Больше всего путешественников заинтересовал ряд металлических колонн, стоящих неподалеку от инвентаря: высотой с человека, полированная поверхность блестит в солнечных лучах. У каждой колонны было по четыре металлических приспособления — по-видимому, сложенные руки. Скорее всего, это неактивированные роботы.

Чэн Синь и Гуань Ифань решили ознакомиться с территорией, прежде чем заходить в дом, поэтому прошли мимо него. Через километр они добрались до края этого маленького мирка и замерли перед расстилающейся перед ними копией. Поначалу они решили, что это всего лишь отражение, хотя оно и не было зеркальным. Потом поняли, что это не отражение — настолько всё было реально. Сделали шаг и, не встречая никакого сопротивления, оказались в дубликате мира. Чэн Синь огляделась, и ее сердце екнуло от испуга.

Всё выглядело точно так же, как в тот момент, когда они впервые оказались в этом мире. Тот же самый деревенский пейзаж с копиями впереди, позади и по сторонам. А в тех копиях — копии их самих. Чэн Синь и Ифань обернулись и увидели, что их двойники на дальнем конце только что оставленного ими мира тоже смотрят себе за спину.

Ифань глубоко вздохнул:

— Не думаю, что есть смысл идти дальше. До конца всё равно не дойдем. — Он указал вверх, затем вниз. — Спорю, что если бы земля и небо не перекрывали обзор, мы увидели бы то же самое и над головой, и под ногами.

— Ты знаешь, что это такое?

— Ты знакома с работами Чарльза Мизнера[72]?

— Кто это?

— Физик из Общей Эры. Один из первых, кто придумал эту модель. По сути, мы находимся в очень простом мире. Это куб со стороной около километра. Представь себе комнату с четырьмя стенами, полом и потолком. Но комната создана так, что потолок — это и пол, а каждая стена совпадает с противоположной. На деле у нее только две стены. Как только пройдешь через одну, немедленно оказываешься у другой. То же самое с полом и потолком. Это полностью замкнутый мир, в котором конец одновременно служит началом. То, что мы видим, — это свет, проносящийся от одного края до другого и возвращающийся к начальной точке. Мы находимся в том же мире, в который вошли, потому что только он один и существует. Каждая из окружающих нас копий — это просто вид на наш мир.

— Значит, это…

— Да! — Ифань обвел рукой всё вокруг. — Юнь Тяньмин однажды подарил тебе звезду, а теперь он дал тебе вселенную. Чэн Синь, это целая вселенная! Пускай она маленькая, но зато полновесная, самая настоящая!

Чэн Синь смотрела вокруг и не находила слов. Ифань спокойно присел на холмик в поле, подхватил горсть чернозема и медленно просеивал его сквозь пальцы. Похоже, его что-то угнетало.

— Он настоящий мужчина; подарил своей любимой сначала звезду, потом вселенную. А у меня для тебя ничего нет.

Чэн Синь села рядом и прислонилась к его плечу. Рассмеялась и сказала:

— Ты единственный мужчина в целой вселенной. Не думаю, что тебе нужно что-нибудь мне дарить.

Их раздумья об одиночестве в этой вселенной вскоре прервал звук открывающейся двери. Из домика вышла фигура в белом и двинулась в их направлении. Этот мир настолько мал, что можно различить кого угодно на любом удалении. Путешественники увидели, что к ним приближается женщина в кимоно. Ее одежда, украшенная маленькими красными цветами, казалась шествующим кустом роз; по вселенной пронеслось дуновение весны.

— Томоко! — вскрикнула Чэн Синь.

— Я ее знаю, — сказал Ифань. — Это робот, которым управляют софоны.

Они двинулись ей навстречу и сошлись под одним из деревьев. Чэн Синь убедилась, что это действительно Томоко, — невероятная красавица ничуть не изменилась.

Томоко низко поклонилась Чэн Синь и Гуань Ифаню. Выпрямившись, она посмотрела на Чэн Синь и улыбнулась.

— Я тогда сказала, что Вселенная велика, но жизнь еще больше. Судьба и в самом деле опять свела нас.

— Уму непостижимо, — ответила Чэн Синь. — Я действительно рада тебя видеть. Очень рада! — Томоко напомнила ей о событиях, случившихся восемнадцать миллионов лет назад. Впрочем, это не совсем так — сейчас они находились в совершенно другом потоке времени.

Томоко снова поклонилась:

— Добро пожаловать во Вселенную № 647. Я ее управляющий.

— Управляющий вселенной? — Ифань ошеломленно смотрел на Томоко. — Вот это должность так должность! Для меня как для космолога…