Вечная жизнь Смерти

А во дворце из своей спальни исчезла королева. Покрывало на кровати, украшенной четырьмя столбиками в виде ангелов, продолжало хранить тепло ее тела, а перина – прогибаться под ее весом. Но от самой королевы не осталось и следа.

Пес в дворцовом саду учуял неладное и несколько раз громко гавкнул. Но сгустившийся мрак мгновенно поглотил звуки, и пес испуганно замолк. Дрожа, он забрался в укромное местечко и слился с темнотой.

* * *

– А теперь принцессу? – осведомился Остроглаз.

– Нет, сначала министров – они опаснее. Конечно, рисуй только тех, кто верен моему отцу. Помнишь их?

– О да, помню. Я могу написать все, вплоть до последнего волоска на их головах и телах…

– Опять завелся! Поторапливайся! Надо закончить до восхода солнца.

– Это нетрудно, мой король. До рассвета я успею написать и министров, и принцессу.

Остроглаз разровнял еще несколько листов и принялся рисовать как одержимый. И каждый раз, когда он заканчивал очередной портрет, этот человек исчезал из своей постели. Ночь утекала час за часом, и враги принца Ледяного Песка один за другим превращались в картины на стенах подземелья.

* * *

Принцессу Росинку разбудил громкий, настойчивый стук. Никто и никогда еще не осмеливался так грубо колотить в ее дверь! Она поднялась и направилась к двери, уже открытой тетушкой Дородой.

Тетушка Дорода была кормилицей, а затем и няней подрастающей Росинки. Принцесса была привязана к ней больше чем к собственной матери-королеве. Тетушка Дорода грозно взирала на капитана дворцовой стражи, стоявшего на пороге. От панциря капитана тянуло ночным холодом.

– Никак спятил?! Ты чего это будишь принцессу?! Она и так все последние ночи почти не спала!

Капитан, не обращая внимания на негодующую кормилицу, слегка поклонился принцессе Росинке.

– Принцесса, вас хочет видеть один человек. – Капитан шагнул в сторону. За его спиной стоял незнакомый старик.

Белые волосы и борода обрамляли его лицо, словно языки серебристого пламени. Взгляд старика отличался остротой и глубиной. Именно этот человек был изображен на портрете, который Остроглаз показывал принцу Ледяному Песку. Лицо и плащ его покрывала пыль, на сапогах засохла грязь, за спиной висела большая холщовая котомка. Очевидно, старик шел издалека.

Очень странно – в руке гость держал зонтик. Но еще более странно было то, как он его держал: зонтик непрерывно вращался. Присмотревшись внимательнее, принцесса поняла, в чем дело. И ручка, и полотнище зонтика были черными как смоль, а на концах спиц висели шарики, сделанные из какого-то полупрозрачного тяжелого камня. Крепления, поддерживающие спицы, все до единого были отломаны, поэтому чтобы зонтик не сложился, его следовало постоянно крутить – тогда каменные шарики поднимались вверх и удерживали его раскрытым.

– Да как ты посмел притащить сюда какого-то бродягу? – возмутилась тетушка Дорода. – Еще и полоумного!

– Стража пыталась его остановить, но… – капитан бросил на принцессу встревоженный взгляд, – он сказал, что король уже исчез.

– Что ты несешь? – воскликнула кормилица. – Ну точно, сбрендил!

Принцесса молчала, вцепившись пальцами в ворот ночной сорочки.

– Но король и вправду исчез! И королева тоже. Мои люди доложили, что обе спальни пусты.

Принцесса вскрикнула и приникла к тетушке Дороде.

И тут заговорил старик:

– Ваше королевское высочество, позвольте мне объяснить!

– Пожалуйста, мастер, заходите, – проговорила принцесса, затем повернулась к капитану: – Никого сюда не пускайте!

Все так же вращая зонтик, старец поклонился принцессе, словно отдавая должное ее самообладанию в такой напряженный момент.

– Чего это ты вертишь своим зонтом, как какой-нибудь клоун? – осведомилась тетушка Дорода.

– Мне нужно держать его раскрытым, иначе я тоже исчезну, как король с королевой.

– Тогда заходите с зонтиком, – сказала принцесса. Тетушка Дорода раскрыла дверь чуть пошире, чтобы старик мог пройти, не закрывая зонтик.

Войдя в спальню, гость снял со спины котомку и устало вздохнул. Зонтик в его руке не останавливался ни на секунду, каменные шарики посверкивали в пламени свечей и отбрасывали на стены яркие отблески, похожие на летящие наперегонки звездочки.

– Я мастер Эфир, живописец из Хе’ершингенмосикена. Новый художник короля, Остроглаз, – мой ученик. То есть был моим учеником.

– Я знаю его, – заметила принцесса.

– Он смотрел на вас? – встревожился Эфир.

– Да, конечно.

– Это ужасно, принцесса! Ужасно! – Эфир вздохнул. – Он исчадие ада! С помощью своего дьявольского искусства он делает из людей рисунки!

– Ну чего ты развздыхался-то? – проворчала тетушка Дорода. – У художников, кажется, работа такая – делать с людей рисунки. Скажешь нет?

– Вы не так поняли, – проговорил Эфир. – После того как он нарисует портрет, человек исчезает. Живой человек превращается в мертвый рисунок!

– Тогда надо послать солдат – пусть разделаются с ним!

Капитан сунул голову в комнату.

– Стража ищет повсюду – он как сквозь землю провалился! Я хотел найти военного министра и попросить его мобилизовать гарнизон столицы. Но мастер Эфир сказал, что и министра, скорее всего, тоже больше нет.

Эфир покачал головой.