Вечная Золушка, или Красивым жить не запретишь

Вопреки собственным планам Женя отправилась домой и заснула, едва коснувшись головой подушки. Перед тем как лечь, она вычистила свои знаменитые ботинки, разглядывая их с определенной долей отвращения. Именно они заставляют ее в жару ходить в штанах. По крайней мере, в юбке ее не принимали бы за мальчика-подростка. Ведь это обидно. А с Жениным романтическим взглядом на жизнь обидно вдвойне.

Дядя целыми днями пропадал в офисе и встречался с племянницей только вечером за столом. За пять минут до ужина в комнату Жени ворвалась экономка и, застав ее спящей, бесцеремонно растолкала.

– Евгения! Ваш дядя уже спускается в столовую! Немедленно встаньте и причешитесь! Вы похожи на драную кошку.

– Спасибо за комплимент, – сказала Женя, еще толком не проснувшись.

«И почему я терплю все это?» – про себя подумала она. Приближение судного часа – появление шантажистов с кассетой – делало ее с каждым днем все смелее и смелее. По крайней мере, в мыслях. Время от времени эти мысли озвучивались ею просто помимо воли. Самое удивительное, что при этом ничего не происходило – дом не рушился и небо не падало на землю.

Всю ночь Женя ворочалась на своей узкой кушетке, словно постельное белье было раскаленным и не давало возможности полежать спокойно. Ей снились странные, сумбурные сны, и утро не принесло облегчения. Она проснулась взволнованной, словно первоклассница накануне первого сентября. Прокравшись к телефону в холле, сняла трубку и набрала домашний номер Лаптева. Ответил незнакомый мужской голос.

– А Веню можно? – напряженно спросила Женя, в одну секунду нагромоздив массу предположений по поводу того, кто снял трубку.

– Минутку.

– Веня, кто это у тебя в такую рань? – спросила Женя шепотом.

– Экая ты бесцеремонная! Приятель.

– Ты что-нибудь предпринял вчера? Ну, по нашему делу?

– Еще бы! Все, как договаривались. За отчетом отправлюсь завтра.

– Не забыл – прокат работает допоздна. Твои мальчишки не разбегутся до одиннадцати вечера? – с сомнением спросила Женя. – Все-таки у них есть родители…

– Не разбегутся. Я пообещал им хорошее вознаграждение. Кроме того, это такие мальчишки, которые сами себе хозяева.

– Деньги я тебе отдам, – поспешно сказала Женя. – Надеюсь, ты не намекнул этим мальчишкам, для чего все это делается?

– За кого ты меня принимаешь?

– Мне, как я понимаю, в видеопрокат путь заказан. Меня теперь знают в лицо и Кокин, и одна смена девушек.

– Так посиди дома, отдохни немножко.

– Но у меня нет времени сидеть! – возразила Женя. – Со дня на день…

– Что? – подбодрил ее Лаптев.

Женя хотела сказать: «Вновь появятся шантажисты», но прикусила язык.

– Я имела в виду: день ото дня шансы обнаружить Яна уменьшаются.

– Почем ты знаешь?

– Ну, мне так кажется. Если его украли, то могут заморить голодом, или оставить без медицинской помощи, или… Да мало ли что!

– Не надо думать о плохом.

Женя пообещала не думать о плохом и провела весь день в дядином саду, уничтожая старые запасы жевательной резинки. Этот процесс помогал ей успокаивать нервы. Экономка то и дело появлялась на садовых дорожках с инспекцией. «Зуб даю, – подумала Женя, – заберись я в камин, Ирма Гавриловна немедленно принялась бы прочищать дымоходы».

Когда наступил вечер, Женя закрылась в своей спальне и начала переодеваться в домашнюю одежду. Как водится, именно в этот момент экономка явилась в ее комнату.

– Евгения! – воскликнула она таким тоном, будто Женя прошлась по всему дому с ведром грязи и раскидала ее по полу. – Это переходит всякие границы! Вам снова звонят по телефону!

– А что вы так разволновались, Ирма Гавриловна? – спросила Женя, прикрываясь халатом. – Для телефонного аппарата звонки полезны. Если по нему хотя бы время от времени не звонить, он заржавеет.

– Приберегите ваше чувство юмора для молодых людей с золотыми браслетами, – повысив голос, ответствовала она, повернувшись к Жене спиной, в которой, как та подозревала, вместо позвоночника был спрятан негнущийся металлический прут.

«Боже мой, – думала Женя, сбегая по лестнице в холл, – я становлюсь совершенно другим человеком! Я стала возражать любимой дядиной экономке! Надеюсь, она не подожжет мою постель в глухую полночь».

На проводе была Ира Скобкина.

– Ты там как? – спросила она по-свойски. – Держишься?

– Держусь.

– А как твой дядя?

– Он… Он по-прежнему очень расстроен.

– Знаешь, я, кажется, тоже начинаю волноваться по-настоящему. Спать совсем не могу – приходится глотать снотворное. С утра башка от него словно тыква. А по вечерам нужно скакать в барах. Мой, мягко говоря, импресарио вопит, что я теряю форму. Я же думаю только о Яне. Тебе не надо помочь?

– Да вроде нет.

– Придумай для меня какое-нибудь дело, а? – жалобно попросила Ира. – Я не хочу сидеть сложа руки.

– Но ты же целый день занята!

– Не целый день, а целый вечер. Кроме того, если ты скажешь, я изменю расписание.