Вечно 17 (СИ)

Ого… Я с открытым ртом прошла в свою комнату, глотая глухие удары сердца. Не могу поверить, что все осталось неприкосновенным. Детская комната жива: здесь и моя деревянная кровать, мой сундучок, где раньше «спали» игрушки, мой розовый шкаф, стульчик и столик для рисования… Я подошла к комоду, проводя  по его поверхности пальцем. Пыль. Здесь словно не убирали со времён динозавров. Оглядываюсь и ощущаю покалывание в грудной клетке. Мне так тоскливо и радостно одновременно. Я вернулась в прошлое, в счастливое прошлое без боли. Моя детская комната все ещё пахнет земляникой, затягивая только больше в волшебные времена. Розовые стены ничуть не испортились, как и мозаичный зелёный пол. Не могу поверить, что папа не тронул мою комнату. Я просто не верю в то, что вижу. Мне кажется, это сон. Да, это точно сон.

Я замерла у своей крошечной кровати и аккуратно села на неё, отчего та неприятно заскрипела. Откинув голову назад, оценила потолок. Он полон трещин, но все равно выглядит свежо, а люстра в форме луны дополняет атмосферу волшебства, таинственности…

– Я в этой комнате во второй раз, – осматривая вместе со мной помещение, призналась Изабелла, прислонившись к стенке плечом.

– Правда?

– Джордж, можно сказать, боготворит это место, поэтому и никого не пускает сюда.

– Прикольно, – лишь вымолвила я, хотя в душе чувствовала тепло.

Я сильно удивлена и прибывала под впечатлением.

– Ты думаешь, что папа тебя не любит, что он тебя забыл, но это не так. Джордж всегда вспоминает о тебе. Он даже купил себе костюм на твой выпускной.

Почему мне так неловко? По-моему, это ужасное чувство, которое я ощущаю – моя совесть. Кажется, зря я наговаривала на отца. Меня сильно обрадовали слова Изабеллы, ведь я считала папу моральным уродом.

Папа думает обо мне. Он меня любит. Эти мысли заполняют мою внутреннюю пустоту надеждой. Потому что это классно, когда тебя любят…

Мне приходится бороться с желанием прыгнуть в объятия папы, зарыдав в его плечо. Мне хочется сказать ему, как сильно он мне дорог, как сильно я его люблю, как я тосковала… Черт, почему я только это осознала? Ведь время проходит сквозь пальцы, и я могу очнуться, а папы уже не будет. О, нет-нет-нет! Пошли прочь, плохие мысли! Нет, прошу, пусть родители живут вечно. Я не хочу их терять. Лучше умру я, чем они… От этих мыслей по спине пробежал холодок.

Я, дрожа губой, ещё раз мажу взглядом по комнате и начинаю плакать. Наплевав на тот факт, что надо мной стояла чужая женщина, я продолжала плакать. Это так больно чувствовать… Мне словно дали второй шанс. Шанс, чтобы быть с отцом. Как же мне не хватало общения с ним, его объятий и старомодных шуточек. Почему мы осознаём свои ошибки столь поздно? Время не повернуть вспять. Не вернуть назад те дни, которые я потеряла. От этой мысли дыхание спёрло. На душе такой неприятный осадок, от которого мне теперь не избавиться.

Ладно, Рэйчел, перестань плакать… Соберись!

Я протерла глаза и попыталась привести себя в чувство. Изабелла не должна была это видеть.

– Я знаю, что ты обо мне думаешь, – неожиданно начала женщина.

Я подняла подбородок и взглянула ей в глаза, представляя, как жалко я сейчас выглядела.

– И что же я думаю?

– Ты, наверное, думаешь, что я соблазнительница, которая рушит семьи, и ты меня ненавидишь… – она грустно вздохнула.

Ох, ты не права Изабелла…

– Вовсе нет, – отрезала я, и женщина удивлённо вытянула лицо, – может, я и думала, что ты разлучница, но теперь… Я не испытываю к тебе прежней предвзятости. Прости меня, Изабелла, – я заметила, что привела женщину в ступор. Она этого не ожидала, – прости за то, что думала неправильно о тебе. Ты очень хорошая и добрая. Ты отличная замена мамы, – я внезапно, даже для самой себя, засмеялась.

Изабелла улыбнулась во все тридцать два зуба, а затем быстро подбежала ко мне, наклонилась и бережно обняла. Я в оцепенении. Не знаю, как быть, но доверившись чувствам, медленно приобняла женщину в ответ.

– И ещё, можно спросить? – улыбаясь, поинтересовалась я. Женщина отодвинулась, ожидая вопроса. – Ты китаянка?

Изабелла звонко хохотнула. Я покраснела от стыда. Плохая была идея…

– Японка, – смеясь, ответила она.

– Ну, я должна была знать, а то бы не уснула этой ночью.

* * *

Это утро началось с воспоминаний. Я спала в своей старой комнате, хоть меня и уговаривали лечь в гостевой. Я просто хотела побольше побыть в детстве. Взрослея, мы рушимся. А я этого так не хочу.

Слышу стойкий запах омлета и чувствую, как в животе проходит атомная война. Открывав глаза, первое, что я увидела – это белый потолок и люстру «луну». На душе небывалым образом стало тепло и трепетно, в связи с этим забываются все обиды. А это важнее всего.

Вскочила с крошечной кровати, уже жалея, что отказалась от гостевой комнаты. Все тело болело и ныло, а конечности не чувствовались. Я схватилась за шею и начала вертеть головой в разные стороны, чтобы хоть как-то привести себя в человеческий вид.