Вечно дикая

– Кажется, несколько лет назад у меня был точно такой же оттенок. – Саймон показывает всем вязанную жилетку бирюзового цвета. – Но потом она таинственно исчезла.

Разумеется, ничего «таинственного» в этом исчезновении не было. Просто мама взяла на себя труд очистить его гардероб от всего того, что показалось ей «ненужным». И если раньше я считала, что она перегибает палку, когда речь шла об одежде ее мужа, то теперь половина гардероба Джоны состоит из вещей, купленных мною. И я постоянно роюсь в его ящиках, выбрасывая заношенные носки и рубашки.

– А теперь у тебя новая! – восклицает мама, с наслаждением вдыхая аромат из флакончика и напевая так, словно впервые в жизни ощущает этот запах.

Саймон покупает ей новые духи каждый год. Это и есть их обмен подарками – свитера и духи.

Я улыбаюсь, представляя, чем мы с Джоной будем обмениваться в рождественское утро через десять, пятнадцать или двадцать лет. Вряд ли это будут путевки в теплые края и страстные поцелуи в салоне новенького внедорожника.

Астрид наклоняется, чтобы в очередной раз пошарить под елкой.

– Там остались только подарки для Мюриэль и парней. Кажется, это все.

– У нас в доме лимит – всего на два подарка. – Бьерн окидывает взглядом горы разорванной бумаги и лент, разбросанных по полу.

Пока он сидел и наблюдал, как из рук в руки в течение почти двух часов путешествуют сверток за свертком, он несколько раз пробормотал одно и то же норвежское слово. Думаю, ничего хорошего оно не значит.

– Но это не твой дом, – бурчит Джона, откусывая печенье.

– Что ж, спасибо всем! – улыбается Мейбл, сгребая свою кучу подарков на полу возле дивана – в основном состоящую из одежды и набора подарочных карт.

Она направляется к вешалке с телефоном в руке.

Джона хмурится ей вслед.

– Куда это ты собралась? Куда она?

– Покататься с Келли, пока не пошел снег.

Джона открывает рот, чтобы возразить, что сегодня Рождество и место Мейбл, безо всяких сомнений, здесь.

Я запихиваю ему в рот печенюшку, которую собиралась съесть сама.

– Оставь девочку в покое, – шепчу я, сжав его колено. – У нее наверняка есть подарок для Келли, который она хочет ей вручить.

Задумавшись, Джона сосредоточенно жует печенье.

Возьми синий снегоход. – он более мощный.

Лицо Мейбл озаряет улыбка.

– И через час возвращайся!

– Как скажешь, Джона, – отвечает она, делая ударение на его имени.

По крайней мере, она не кажется раздраженной.

– О, а это что? Кажется, мы кое-что пропустили. – Агнес сует руку под елку, чтобы достать маленькую коробочку, которую, как я подозреваю, положила туда только что. Она поднимает ее на свет, будто пытается прочесть этикетку, хотя, насколько я вижу, на ней вообще нет никакой надписи, а потом передает подарок Джоне. – Это тебе.

Он с любопытством смотрит на коробку, потом на меня – я пожимаю плечами, потому что не имею ни малейшего понятия, что там такое, – а затем снова на Агнес.

– Что это?

Та тоже пожимает плечами.

– Открой и узнаешь.

Джона дергает за ленточку, разворачивает бумагу и открывает маленькую шкатулочку. В ней лежит кольцо из белого золота безо всяких украшений.

Он толкает меня локтем в бок.

– Это от тебя?

Я качаю головой, изучая матовую поверхность и ровный край ювелирного изделия.

– Нет, но оно невероятно красивое.

И появилось очень вовремя, ведь буквально накануне я в панике вспоминала, что забыла о кольце для Джоны. Как Агнес только удалось достать его?

– Ты купила мне обручальное кольцо, Агги? Ты что, делаешь мне предложение? – отшучивается он.

– Не совсем. – Агнес и моя мама обмениваются нервными взглядами. – Я нашла его, убираясь по весне в доме Рена, в спальне, между между плинтусом и ковром. Предположила, что оно могло принадлежать ему, и решила показать Сьюзан.

– Да, это кольцо я купила Рену. Помню, когда выбирала его, подумала, что слишком простенькое, однако не скучное. – Голос мамы становится хриплым, она нервно хихикает, но глаза блестят от слез. – Рен постоянно снимал кольцо, если возился с двигателями и прочими вещами. Наверное, поэтому и был так уверен, что потерял его во время одного из своих полетов. Но, судя по всему, оно просто выпало из кармана.

– То есть кольцо пролежало в доме целых двадцать пять лет?

– Да. – Мама рассеянно тянется к руке Саймона, переплетая свои пальцы с его. – Когда Агнес спросила, что я думаю о том, чтобы отдать кольцо тебе, Джона, я, честно говоря, не знала ответа. Подумала, вдруг тебе покажется это плохой приметой или еще чем-нибудь таким…

– Нет. – Джона энергично качает головой, пристально изучая кольцо в своей руке и сдвинув брови. – Я вовсе так не считаю.

Мама облегченно выдыхает, будто с ее плеч в один момент свалился неподъемный груз. Она улыбается.

– Агнес была убеждена, что ты скажешь нечто подобное.

– Это… спасибо. – Его адамово яблоко подпрыгивает, когда Джона с трудом сглатывает.