Вечно дикая

Грею руки у огня, прислушиваясь к гулу голосов вокруг, чувствуя себя гостем в собственном доме. Агнес стоит в углу, разговаривая по телефону с полицейскими штата, и сообщает все подробности о Мейбл, какие только могла вспомнить: рост, вес, во что она была одета. Мюриэль откопала в своем бардачке карту местности, а Джона отмечает желтым маркером те тропы, которые мы два часа прочесывали под пронизывающим холодным ветром. Тоби собирает небольшой отряд друзей – все они выросли вместе с ним и отцом Келли, – чтобы через двадцать минут встретиться у нашего ангара на своих снегоходах. Тедди дома – собирает припасы, чтобы мы тоже могли присоединиться к поисковой группе.

Уже почти шесть часов вечера, Рождество. Ужин в сотейниках и кастрюлях остывает. В любой другой ситуации мне было бы жаль, что все труды Саймона пропали даром. Но я думаю лишь о том, насколько темно и холодно на улице, и о том, что Агнес не должна потерять своего единственного ребенка из-за суровых реалий жизни на Аляске. Она и так уже многое потеряла.

– Глен сказал, что они, вероятно, отправились на север вдоль реки. – Тоби проводит указательным пальцем по линии на карте. – В такую погоду даже я несколько раз сворачивал с дороги, а уж этот район знаю как свои пять пальцев.

Бьерн хмурится, глядя на карту.

– А что насчет западного направления?

– Нет. В ту сторону им соваться запрещено. Там слишком легко заблудиться, даже в хорошую погоду, особенно детям.

– Значит, они поехали именно туда, – констатирует Бьерн.

Тоби хмурит брови.

– Келли всегда была послушной и не нарушала правил.

– Подростки не всегда делают то, что им говорят. Могу поспорить, они отправились на запад, – настаивает Бьерн.

– Мы не на скачках, – огрызается Джона, но обрывает себя, стискивая зубы, чтобы проглотить все то, что собирался сказать.

– Конечно, они могли поехать на север, заплутать и в итоге свернуть на запад, как те ребятишки несколько лет назад, – рассуждает Мюриэль. – Помните? Их нашли в тридцати километрах отсюда, обмороженных до чертиков.

Это не очень-то помогает, Мюриэль.

– Мы начнем с реки на севере, а потом разойдемся веером по этим тропам, – объявляет Джона, бросая на Бьерна разъяренный взгляд, словно приглашая его возразить, а затем поворачивается ко мне. – Ты останешься дома?

– Нет. Поеду с тобой.

Он качает головой.

– Эта ночь может оказаться очень долгой, Калла.

– Мне все равно. – Протягиваю руку и сжимаю его ладонь. – Если ты будешь там всю ночь, то и я тоже.

Он кивает.

– Хорошо. Но тогда тебе стоит утеплиться на пару слоев.

С курткой и шапкой в руках подходит Бьерн.

– Какую из машин я могу взять?

Джона хмурится – с удивлением или раздражением, не могу точно сказать.

– У нас нет свободных снегоходов. Их всего два, и один из них у Мейбл.

– А где мы можем раздобыть еще?

– Не знаю, у меня нет времени искать для тебя снегоход.

Это определенно раздражение.

– Тогда чем я могу помочь?

– Без понятия. Поддерживай огонь.

Бьерн мрачнеет.

– Но…

– У меня нет на это времени. – Джона натягивает шапку. – Калла, у тебя две минуты.

Я бегу наверх, чтобы надеть побольше теплых вещей.

* * *

Пока мы плывем по дороге к нашему дому, как можно плотнее прижимаюсь к телу Джоны, и это, я знаю, никак не связано с леденящим холодом, пробирающим нас до костей.

Мы не смогли отыскать ни Мейбл, ни Келли.

Я уже потеряла счет количеству людей, которые часами прочесывали местные тропы. Но девочки будто исчезли – непрекращающийся снег и порывистый ветер замели все следы, которые они могли оставить.

– Ненавижу находиться на земле в таком состоянии. Лучше бы я полетел на самолете, – рычит Джона, сдергивая шлем.

Сердце гулко стучит, когда мы поднимаемся по ступенькам. Руки и ноги совсем онемели от этой поездки. Раздается гул подъезжающих снегоходов. Я знаю, что приехали Макгивни, и сегодня ночью они не покинут нас, хотим мы того или нет. Это превращается в рутину – случается какая-то трагедия, и мы все вместе собираемся под одной крышей.

Я бы назвала это удивительным, если не вдохновляющим, но происходящее было при ужасных обстоятельствах.

Агнес ждет у двери. Судя по скорби на ее лице, она уже получила мрачные известия от полицейских штата – они прекратили поиски до утра из-за плохой видимости.

– Я сейчас заправлюсь и снова поеду на поиски. Один, – произносит Джона вместо приветствия.

– Нет, не поедешь! – отвечаем мы в унисон, и Астрид с моей мамой повторяют за нами.

– Сегодня никто никуда больше не поедет. Вы же совсем окоченели! – восклицает мама, снимая с моей шеи задубевший шарф, покрытый снежным налетом, словно доказывая свою правоту.

– А где-то там две девочки-подростка, и сейчас они замерзают!

– Джона! – бранится Астрид.

Он проводит ладонью по лбу и сбавляет тон.

– Мне очень жаль. Но я не могу сидеть здесь, сложа руки, пока она там.

– А я не могу допустить, чтобы вы с Бьерном оба пропали. – В голосе Астрид звучит отчаяние.

Глаза Джоны увеличиваются.

– Что ты имеешь в виду? Куда, черт возьми, делся Бьерн?