Вечно с тобой (СИ)

Действительно ли дело в её избыточной влюбчивости? Или большую роль здесь сыграло предопределение?.. Она помнила о своём желании, загаданном перед тем, как переместиться во времени. Ни на минуту не забывала… Но до конца всё же не верила. Как вообще можно поверить во весь этот бред? А уж за ту неделю, что провела в Брансуике, она и вовсе выбросила из голову эту ерунду. Если и попала в это время, то, вероятно, по какой-нибудь другой причине. Ведь тысячи людей ежедневно мечтают о чём-то подобном, и что — их всех забрасывает в прошлое? Вовсе нет. Так что тут что-то другое.

Но то, что она оказалась здесь именно из-за Форта, именно потому, что он — её вторая половина, Алекс отрицала и не могла в это поверить. Тогда всё получается слишком уж фантастическим. Да, чудеса бывают, ей пришлось в этом убедиться. Однако то, что разделяет их с Фортом, — выше чудес. Может ли небо разрушить их с женой семью? И разве, если такое всё же возможно, может её ждать в таком случае счастье рядом с Фортом? Разве не будет она винить себя в случившемся?..

Алекс встряхнула головой. Пора бы выбрасывать эти мысли из головы. Слишком далеко она заходит в своих размышлениях. Она здесь и, в частности, для Форта — совершенно никто, чтобы предполагать саму возможность их с женой развода. И это ужасно кощунственно с её стороны!

Кроме того, у них с Фортом слишком большой диапазон в возрасте. Конечно, разница между потенциальными мужем и женой порой составляет вообще сорок лет, если не больше, но Алекс всегда это казалось… диким. И к дядечкам старше её на много лет Алекс никогда не тянуло. А Форт говорил, что ему двадцать семь лет. Он старше её на двадцать семь лет! Она же ещё не родилась даже к этому моменту!

«Нет, невозможно это всё… невозможно, и даже думать об этом не следует», — резюмировала про себя Алекс, зарываясь головой под подушку и одновременно откидывая одеяло, так как становилось жарко.

Через пару секунд она отбросила в сторону и подушку. Всё равно уже не уснёт, да и чувствовала она себя вполне отдохнувшей и набравшейся сил. Взглянув в сторону окна, она чуть поморщилась от лившегося из него дневного света. Не везёт ей на комнаты с восточной стороны!

Встав с кровати, она почувствовала явный дискомфорт в ногах. Опустив взгляд, она уныло посмотрела на свои перебинтованные ноги и тяжело вздохнула. Боли однако почти не было, но тот факт, что ступни её все изранены, не располагал радоваться отсутствию физической боли. Но она, конечно, была безмерно благодарна Форту и, несомненно, ей нужно выразить ему свою признательность ещё раз. Жаль, что только на словах.

Оторвав взгляд от ног, она заметила, что обнажена. Вообще-то она любила спать голой, но совершенно точно помнила, что вчера упала в кровать в полотенце и в пледе. Посмотрев в сторону своего недавнего ложа, Алекс увидела на нём и то, и другое. Она незамедлительно обмотала плед вокруг себя. Затем отыскала в прикроватной тумбочке расчёску и привела в порядок свои волосы перед стоящим напротив кровати большим зеркалом.

Это же зеркало вновь показало ей её жалкое лицо. Несмотря на отдых и хороший сон, она всё ещё выглядела плохо. Кожа, казалось, даже посерела, круги под глазами стали лишь чуть-чуть меньше, а само лицо осунулось. Она выглядела отвратительно. И этот факт поспособствовал упадку её настроения.

Плед упал с её правого плеча, и Алекс на автомате перевела взгляд туда, где он только что покоился.

Он никуда не исчез. Как и прежде, был на месте. Шрам от ножевого ранения.

Она провела указательным пальцем по тонкой, белой полоске и зажмурилась.

Ей даже сейчас было страшно представить то, что её мать могла бы не развестись с отцом. Наверное, она бы не выжила. Физические побои — это ещё ничего. К этому можно привыкнуть. Страшнее всего было моральное давление со стороны отца. Она не могла хоть в чём-то пойти против его воли, потому что тогда он становился сумасшедшим и абсолютно неуправляемым. Порой он смотрел на неё таким взглядом, что у Алекс коленки тряслись, и она каждую секунду ожидала удара за очередную свою провинность.

Она непрерывно жила в страхе все те тринадцать лет, что находилась с ним под одной крышей. Со своим отцом, который относился к ней, как к животному.

Когда Алекс была совсем маленькой, она не могла понять причину его ненависти к ней. И она думала, что делает что-то не так, что в этом её вина, и потому старалась вести себя правильно: так, чтобы заслужить одобрение своего родителя.

В школе у неё с самого первого класса были самые высокие оценки и неизменно отличное поведение. Однако её отец всегда находил что-то, чем был недоволен. Жизнь с ним была в представлении Алекс адом. Самым настоящим адом. И она желала ему смерти. Когда впервые мысль о его смерти пришла ей в голову, Алекс испугалась и ей было стыдно перед собой. Но, чем взрослее она становилась, тем больше росло это желание.

Особенно в последний год, который оказался апогеем того самого ада, устроенного ей собственным отцом.