Вечно в пути (Тени пустыни - 2)

- Итак, все... к обоюдному удовольствию. Теперь я вынужден покинуть вашу гостеприимную кровлю. Благодарю за приятную беседу. Изысканные темы... Прелестные собеседники. Никогда не забуду!

Слова "Никогда не забуду!" выдавил из себя губернатор с угрозой.

- Его нельзя выпускать... - в отчаянии скороговоркой сказал Гулям консулу.

Он говорил на пушту. Но, по-видимому, господин губернатор все понял. Он пожимал руку афганцам так, будто прикасался к змеям.

Но консул вежливо и в то же время почти силой усадил его снова в кресло:

- Мы в восторге видеть вас у себя, ваше превосходительство. Позвольте нам еще насладиться лицезрением вашей особы. Мы так редко видим ваше превосходительство.

Их превосходительству оставалось вздохнуть и подчиниться. Впрочем, кофе у консула был превосходный - настоящий "мокко". С Маскаренских островов...

Да, губернатор ничуть не огорчился. Иногда неплохо "подложить дохлого осла" господину Анко Хамберу. Губернатор утешил себя, что заручился железным алиби. Он находится в гостях у афганцев и ничего не знает. И если, в конце концов, Анко Хамбер интересуется этой рыжей большевичкой, то нечего путать его, губернатора, в свои дела.

Он не удержался и захохотал. Он представил себе лицо Анко Хамбера и Али Алескера, когда начальник жандармерии у них из-под носа уведет красавицу.

- Хо-хо-хо! - рычал он.

Губернатор не счел нужным поделиться причиной своей веселости с невежливыми афганцами. Он им еще припомнит неслыханное обращение со своей губернаторской персоной. А пока не лучше ли посбить с них спесь, подпортить им настроение?

- Не сочтите за назойливость, господин консул, - сказал он. - Что там за афганский караван?.. Где-то в районе... Хафа?.. Вы в курсе?

Консул быстро взглянул на Гуляма и небрежно бросил:

- Нет, я не в курсе. А о каком караване вы изволите говорить, ваше превосходительство?

- Караван с контрабандным оружием...

- Да? - разыграл довольно неловко удивление консул. - И вы считаете, что караван... с контрабандой?

- Боюсь серьезных осложнений. Луры из охраны каравана застрелили жандармов, когда они хотели проверить вьюки. Пролилась кровь... Владелец каравана ответит перед законом...

Консул посмотрел на Гуляма.

- Возможно мирно уладить инцидент?..

- Закон остается законом. Тегеран отдал приказ арестовать владельца каравана. Кто бы он ни был, его предадут военному суду... Груз конфискуется. Семьи убитых возмущены... Вопиют о мести...

Гулям перебил:

- Семьи убитых жандармов уже предъявили цену крови?

Негодованию его превосходительства не было границ. Все цветы красноречия он посвятил обличению порока мздоимства и взяточничества.

Горячая губернаторская речь никакого впечатления на консула не произвела. Он нетерпеливо спросил:

- Сколько?

- Но случай весьма серьезный.

- Сколько? - повторил вопрос консул.

В соседней комнате послышался звон шпор. Прибыл начальник жандармерии. Его попросили войти.

Губы жандарма прыгали. Он доложил:

- В доме помещика Али Алескера ханум не оказалось.

- Что такое?! - завопил губернатор.

- Господин Али Алескер отбыл с ханум в английское консульство. На набережной канала у священного квартала против усыпальницы Гарун-аль-Рашида автомобиль господина Али Алескера врезался в толпу богомольцев. Разгневанные священнослужители и прислужники перевернули автомобиль. Господин Али Алескер получил ушибы. Дама исчезла...

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Не будь таким сладким, чтобы

проглотили. Не будь таким горьким,

чтобы плевались.

К а ш к а и

Одежда перса, наружность узбека, язык туркмена... В таком обличье пройти через весь северный Хорасан трудно, почти невозможно. Но Зуфар говорил по-персидски с трудом, курдского он не знал, а туркменский был для него почти родным. Кроме курдской шапки и чухи, в его внешнем облике нечего курдского не было. Но в Хорасане лучше выдавать себя за курда, нежели за текинца. Текинцев здесь не любят. У хорасанцев старые с ними счеты. Еще со времени аламана - набегов. Полвека прошло, но в Северной Пруссии калтаманов, угонявших персов в рабство, не забыли...

На дорогах Хорасана курд обычный прохожий, и внимания на него не обращают. Мало ли нищих безработных курдов шляется по дорогам. Курдами даже жандармы не интересуются.