Вечно в пути (Тени пустыни - 2)

Пророк никак не мог отбиться от кучи желтолицых, с испитыми физиономиями паломников, требовавших чуда. Они, оказывается, не имели детей. Аллах лишил их способности производить потомство. Пророк обязан их исцелить. Как они кричали! Тут же толпились страдающие неизлечимыми болезнями. Их потные, липкие ладони, вонь от их язв, слюнявые беззубые рты вызывали тошноту и ярость. Пророк обессилел, он не догадался даже прочитать какую-нибудь плохонькую молитву, чтобы избавиться от них. Он хныкал. Жаждавшие чуда так шумели, так мешали! Толстяки в визитках сбились с ног. Снова откуда-то вылезла потоптанная, едва живая владелица зеленой бархатной скатерти и слабыми пальцами пыталась вытащить гвозди из древка... Никто не обращал на нее внимания...

Обо всем этом Джаббар ибн-Салман знал. Он не сидел рядом со своим пророком. Но донесения поступали из-за границы каждый час.

Джаббар ибн-Салман ждал с минуты на минуту возбуждающей новости о начале похода газиев на Баку. У ворот караван-сарая в открытую лежали верблюды с оружием и пулеметами.

Звезды своего счастья не знает ни один астролог.

Когда в третий или четвертый раз Джаббар ибн-Салман опускал уже закинутую на седло ногу и приказывал увести коня, в Агамедбейли приехал Али Алескер. Его глаза-сливы блестели так же, как всегда. С утра он явно накурился опиума. Его гранатовые губы алели, а толстая физиономия сияла довольством. Но правильно говорят: "Зачем слова? Зачем разговоры? Посмотри человеку в глаза". В глазах Али Алескера, в веселых, добродушных глазах помещика из Баге Багу, Джаббар ибн-Салман прочитал злорадство и снисхождение. Всегда выдержанный араб выругался... про себя.

Тем не менее они пожимали друг другу руки и говорили любезности. По двору сновало слишком много народу. Зуфару приказали никого не пускать в комнату. Они уединились. Говорили по-английски.

- Приказано сделать все белым как снег, - сказал Али Алескер.

- Все предусмотрено, - сухо возразил Джаббар ибн-Салман. - Начало успешное.

Помещик пожал плечами:

- Судя по телеграмме... Получена час назад. Большевики принимают меры. Я гнал вовсю. Мотор моего "фиата" кипит... Ах, тьфу-тьфу!

- Откуда телеграмма? Что они там в Лондоне знают, черт побери?

- У русских телеграф, а у вас скороходы времен Дария Гистаспа Первого...

- Где ваша телеграмма?

- Чиновник не дал мне ее на руки... Но содержание, надеюсь, я изложил точно...

Снисходительный тон Али Алескера кого угодно мог взбесить. Он не любил Джаббара ибн-Салмана и почти злорадно добавил:

- Двадцатый век. Гянджа - Баку, Баку - Москва. Прямой телеграфный провод. У большевиков связь прекрасная. А уже из Москвы в Лондон наши передали по радио. Оттуда обратно по проводу индоевропейского телеграфа... Вооружитесь метлой. В телеграмме из Лондона сказано: "Сделать все белым как снег". В нашем распоряжении час-два на ликвидацию всей этой затеи.

Бежали желтые воды Аракса. Желтые холмы ползли в полосах дыма, оставленного почтовым поездом, змейкой скользившим по советскому берегу. Мир, тишина... Никаких признаков пророка. Где пророк? Где воинственные мусульмане? Где гул и грохот священной войны?

Сливы-глаза Али Алескера поблескивали. Гранатовые губы шевелились в усмешке.

Хитрец Али Алескер. Конечно, он не любит его, Ибн-Салмана. Али Алескер считает себя хозяином Персии. Он и есть один из "хозяев власти". Дедушка Али Алескера по матери - богатейший купец из Керманшаха, известнейший по всей Персии миллионер Ага Мухаммед Хасан Векиль-эт-Давлет, или, проще, Мухаммед Инглиз. Старая, древняя торговая фирма: "Гуммиарабик, шерсть, опиум". Инглиз - прозвище. Мухаммед Инглиз недолюбливает англичан, хоть и ведет все дела только с Лондоном. Караван-сараи, караваны от Герата до Мекки, базары, лавки, ряды, скупочные пункты во всех городах Востока все, что принадлежит Мухаммеду Инглизу, работает на лондонское Сити. Приходится приятно улыбаться англичанам. Да, без таких сильных покровителей шах, возможно, давно уже освободил бы Ага Мухаммеда от бремени богатств, да и от бремени годов. Стар Ага Мухаммед, стары его воззрения, но Али Алескера он почитает за сына, хоть Али Алескер и не мусульманин даже. Али Алескер из тех, кого коран презрительно называет "необрезанными". Он ференг. Он сын ференга, шведа, женившегося на дочери Мухаммеда Инглиза. Старая история. Швед, служивший в персидской жандармерии офицером, увез дочь персидского вельможи на север. Отец даже не проклял дочь. Увы, богатейший и могущественнейший человек Персии Ага Мухаммед Хасан Векиль-эт-Давлет не осчастливлен многочисленным потомством. Одну-единственную дочь сумели породить многочисленные жены и наложницы, да и та уехала со своим мужем в холодную Скандинавию. И когда в Персии через много лет появился их сын, Олаф, он был обласкан дедом и сделан наследником и владетелем богатств керманшахского вельможи. Олаф скоро превратился в Али Алескера Сенджаби.