Вечное движение (О жизни и о себе)

М. Б. Митин не согласился с Т. Д. Лысенко, что учение о гене - это якобы чистейший идеализм, он признал за этим учением материалистическое содержание. Однако при этом он посчитал нужным заявить, что, если "понятие "гена" и вся "корпускулярная теория наследственности" и являются материализмом, то не диалектическим, а метафизическим, враждебным теории развития", что "часто отдельные правильные исследования даже иногда отдельные отрасли науки, давшие большой и ценный фактический материал, продвинувшие далеко вперед науку, в силу определенных классовых и гносеологических причин превращались затем в целые антинаучные системы". Эти заявления будили тревогу о будущем генетики. Однако, считал я, раз генетика будет развиваться, все станет на свое место. Объективность природы - это лучший залог ее правоты, успеха в практике и открытия истинной материалистической диалектики.

Речь М. Б. Митина вызвала бурю самых разнородных чувств у слушателей. Многие представители классической генетики тяжело переживали то, что их науку зачислили в категорию консервативного направления, им казалось, что это обрекает генетику на общественное недоверие в будущем. С другой стороны, были нанесены очень чувствительные удары по философским ошибкам Т. Д. Лысенко и И. И. Презента. М. Б. Митин заявил, что не будет допущено махаевского отношения к советской интеллигенции, и поднял на щит необходимость конкретных исследований по генетике и цитогенетике.

Итоги важнейшей дискуссии 1939 года, на которой в первую очередь ставились задачи проникновения метода диалектического материализма в генетику, оцениваются по-разному. По моему мнению, необходимо сказать следующее.

Дискуссия преградила дорогу притязаниям Т. Д. Лысенко, направленным на уничтожение генетики. Оговорки и реверансы в его сторону не меняют дела. Т. Д. Лысенко поднял руку на всю генетику, однако рука эта повисла в воздухе, он был вынужден остановиться и копить силы для новых атак. Время, как известно, величайший фактор, и я думаю, что М. Б. Митин и его коллеги сделали большое дело, ибо результаты разгрома генетики в 1939 году имели бы гораздо более серьезные последствия, чем объявление генетики лженаукой в 1948 году.

В этом историческом аспекте при оценке роли философского руководства 1939 года мы должны отдать должное его позиции.

Во всяком случае, я лично, слушая речь М. Б. Митина на дискуссии 1939 года, почувствовал локоть друга. Я услышал одобряющие слова о том, что и наша работа нужна, что мы должны и обязаны иметь свою точку зрения и, имея свои научные позиции, бороться за социализм. Я должен высказать здесь эту точку зрения еще и потому, что М. Б. Митин в дискуссии 1948 года и позже по отношению к генетике занял неверную позицию. Этим он сам затруднил оценку его деятельности, связанной с генетикой. Надо при этом сказать, что выступление М. Б. Митина в 1948 году, собственно, никакой конкретной роли не играло. Словесно он сам сделал все, чтобы зачеркнуть значение своей позиции 1939 года. Вместе с тем есть люди, которые, указывая на выступления М. Б. Митина после 1948 года, хотят на самом деле зачеркнуть то положительное, что он сделал для генетики в 1939 году. Мы не имеем права забыть позицию философского руководства в 1939 году, которая явилась преградой для монополизма Т. Д. Лысенко. Это, безусловно, сыграло большую роль, во многом сохранив кадры генетиков и определив этим успех возрождения генетики, которое началось в 1955 году. Наша борьба за генетику получила в этой позиции М. Б. Митина и других философов серьезнейшую реальную поддержку.

Следует отметить, что оппозиция Т. Д. Лысенко росла и крепла не только среди классических генетиков, но и среди других ученых, в том числе многих учеников И. В. Мичурина. Т. Д. Лысенко безапелляционно называл свои взгляды мичуринскими, в то же время ряд основных положений Мичурина, и среди них главный - метод отдаленной гибридизации, он всячески замалчивал. Такое самовольство вызывало протест тех ученых, которые действительно хотели следовать заветам Мичурина. Среди них наиболее выдающимся как по своим научным достижениям, так и по организационному таланту был академик Н. В. Цицин, первый директор Всесоюзной сельскохозяйственной выставки СССР. Большой ученый, он занял самостоятельную научную позицию, в свое время встречался с И. В. Мичуриным, который его высоко ценил, очень его поддержал и благословил его работу по скрещиванию пырея с пшеницей.

Н. В. Цицин возглавил разработку мичуринского наследства, положив в основу своей деятельности метод отдаленной гибридизации. Т. Д. Лысенко третировал этот метод. Вполне понятно, что научные тенденции Цицина и Лысенко столкнулись. Цицин не уступил существа мичуринского учения, и Лысенко немедленно занес его в список своих врагов.