Вечное движение (О жизни и о себе)

Н. К. Кольцов выступил с призывом учиться, за которым также крылся упрек оппонентам в их малограмотности. Он посчитал вместе с тем возможным обратиться к Н. И. Вавилову, сказав, что и ему надо учиться... генетике. "Я обращаюсь к Николаю Ивановичу Вавилову,- говорил Кольцов,- знаете ли вы генетику, как следует? Нет, не знаете... Наш "Биологический журнал" вы читаете, конечно, плохо. Вы мало занимались дрозофилой, и если вам дать обычную студенческую зачетную задачу, определить тот пункт хромосомы, где лежит определенная мутация, то этой задачи вы, пожалуй, сразу не решите, так как студенческого курса генетики в свое время не проходили".

Такое заявление одного из лидеров генетики конечно же не укрепляло авторитет Н. И. Вавилова.

Атака научных позиций А. С. Серебровского в вопросах роли генетики для животноводства была так сильна на дискуссии, что он, как бы стесняясь присутствующих в зале многочисленных генетиков-растениеводов, начал свою заключительную речь такими словами: "В прениях... преимущественно выступали мои противники, и у растениеводов... может создаться впечатление, что Серебровский одинок, что все зоотехники против него и что его учение потерпело крах".

Сложилось трудное положение. Было очевидно, что то направление дискуссии по основным теоретическим вопросам, которое придали ей Т. Д. Лысенко и И. И. Презент, в дальнейшем могло привести к отказу от основных принципов генетики. Но лидеры генетики игнорировали эту опасность. В заключительной части речи А. С. Серебровский сказал: "Истина неделима и не допускает прорыва фронта даже на маленьком участке. Истина не может не победить, особенно в нашей стране - самой передовой стране мира, живущей и строящейся под знаменем научного социализма. Истина не может не победить в стране, руководимой Коммунистической партией..."

Эти слова были правильными, если их рассматривать в свете общей перспективы. Однако, когда они произносились, необходимым был также анализ тенденций наступающего этапа нашего развития, то есть ближайших конкретных перспектив. В этом отношении А. С. Серебровский высоко оценил роль Т. Д. Лысенко. "Социалистическое сельское хозяйство,- говорил он,- с его совершенно новыми формами и исключительными возможностями требует коренной перестройки науки, новых форм организации исследований, тесной связи с колхозным активом, образцы чего мы имеем в ряде работ акад. Т. Д. Лысенко".

В этой сложной обстановке дискуссии надо было кому-то сказать в полный голос о том, что будет с генетикой, если наметившиеся опасные тенденции на ее разгром разовьются в дальнейшем в полную силу. Я постарался сделать это в своем выступлении.

Подвести итог дискуссии было поручено академику Г. К. Мейстеру, который в то время был руководителем Саратовского селекционного центра. Г. К. Мейстер занял эклектическую позицию, в которой стремился обосновать как бы особую от спорящих сторон третью линию. Он хотел, видимо, раздать "всем сестрам по серьгам". Резко критикуя Серебровского, Мейстер призывал Вавилова к тому, чтобы он исправил свои ошибки. Ряд замечаний был сделан и в адрес Лысенко и Презента. Мою позицию Мейстер охарактеризовал как проявление паники. Он сказал: "В защиту генетики выступил здесь молодой наш советский ученый, успевший стяжать себе славу за границей, Н. П. Дубинин, но под влиянием охватившей его паники он совершенно неожиданно начал доказывать нам, что генетика свободна от формализма и строго материалистична. Я хотел бы указать Н. П. Дубинину, что паника его ни на чем не основана. На генетику как науку в Союзе ССР академия с. х. наук им. В. И. Ленина отнюдь не покушается..."

Однако будущее показало, что занятая мной тогда позиция была далека от проявления паники. Мое заявление о том, что "не нужно играть в прятки, нужно прямо сказать, что если в области теоретической генетики восторжествует теория, душой которой, по заявлению акад. Т. Д. Лысенко, является И. И. Презент, то в этом случае современная генетика будет уничтожена полностью". Это заявление правильно определяло тенденции Лысенко в его борьбе против хромосомной теории и теории гена. В трудной обстановке в первой же дискуссии я занял ясную и твердо выраженную позицию, ибо был глубоко уверен, что эта позиция отвечает задачам страны.

Н. И. Вавилов, по существу, уклонился от дискуссии, однако протянул дружескую руку своим противникам. Какую большую выдержку имел этот замечательный человек, который все еще находился в зените славы и был официальным лидером науки! Николай Иванович смог встать выше всех нападок и унижений, которым он подвергся на этой сессии. Он заявил в своем заключительном слове: "Необходимо побольше внимания к работе друг друга, побольше уважения к работе друг друга... Мы будем работать, вероятно, разными методами в ближайшие годы, будем заимствовать все лучшее друг у друга, но основной цели во что бы то ни стало мы добьемся".

Это была благородная позиция выдающегося человека, который интересы дела, интересы своей страны ставил выше личных интересов.

Глава 8

ПРОТИВОРЕЧИЯ ОБОСТРЯЮТСЯ