Чем лучше вы знаете Библию, тем яснее вам становится, что каждая библейская книга была написана людьми, жившими в определенное время, в определенном месте, в определенной культуре и говорившими на определенном языке. Павел с его «высшим образованием» передает Божье откровение иначе, чем простой рыбак Петр. Иоанн пишет на простом, ясном, почти детском языке. Тогда как автор Послания к Евреям выражается замысловато и литературно. В Евангелии от Матфея мы имеем дело с автором, который понимает иудейский образ мысли и стремится ему соответствовать. В то время как Марк хочет донести весть до сознания язычников. Греческий язык Нового Завета весьма отличается от классического греческого, на котором писали Платон и Аристотель — отличается настолько, что в девятнадцатом веке многие исследователи считали греческий Нового Завета своего рода «небесным языком», отличным от прочих форм древнегреческого языка. И вот в 1895 году была организована экспедиция в Египет, перед которой стояла цель отыскать как можно больше древних документов. Начать поиски решили с города Оксиринха.
В Оксиринхе ученые наткнулись на огромные залежи древнего мусора с многочисленными грудами высотой до десяти метров, которые скапливались в течение многих веков. Когда ученые принялись раскапывать эти древние кучи, они нашли там настоящий клад из обычных документов, связанных с повседневной жизнью новозаветных времен; эти документы хорошо сохранились благодаря сухому египетскому климату, препятствовавшему их разложению. Еще больше документов из повседневной жизни было найдено ими в развалинах домов; другие были погребены вместе со своими хозяевами. Некоторые уже отслужившие свое папирусы были даже использованы в качестве расписных украшений, которыми обкладывали мумии людей и животных. Эти документы включали личные письма, завещания, бухгалтерские записи, счета, рецепты и соглашения, связанные с разводом, браком, усыновлением и продажей земли.
Когда ученые стали изучать эти рутинные документы древнего Средиземноморья, они к великому своему удивлению обнаружили, что написаны они отнюдь не на затейливом языке Платона и Аристотеля или государственном языке, свойственном для законов и правительственных постановлений, — нет, это был язык Нового Завета! Новозаветные авторы пользовались тем же языком, что и обычные люди, жители древнего мира, — повседневным языком людей с улицы! Новый Завет не был написан на небесном языке или на языке высокообразованной элиты. Он был написан на языке, на котором говорили обычные люди.
Кто–то может возразить, что иначе и быть не могло. Просто–напросто люди, избранные Богом авторы новозаветных книг, писали на том языке, с которым были лучше всего знакомы, и Бог тут не причем. Однако Библия свидетельствует об обратном. Скажем, в Книге Даниила Богу пришлось подправить содержание некоторых видений, дабы наиболее успешно донести их смысл до Своих пророков. Давайте обратимся за подтверждением к самому тексту.
Во 2–й и 7–й главах Книги Даниила представлена по существу одна и та же весть, которую получили два разных «пророка» — Навуходоносор и Даниил. Бог дал им обоим видение о четырех последовательных царствах, за которыми наступит царство другого рода, а уже за ним — Царство Божье (см. Дан. 2:28; ср. Дан. 7:1). В каждом случае весть, переданная в видении, заключалась в том, что Бог держит в Своих руках события человеческой истории. Именно Он поставляет царей и низлагает царей (см. Дан. 2:21), и именно Его «Сын человеческий» будет властвовать над царствами мира сего (см. Дан. 7:13, 14, 17). Обе вести были практически одинаковыми по содержанию.
Но для языческого царя Навуходоносора Бог изобразил будущее в виде идола — образа для него близкого и вполне понятного (см. Дан. 2:29–36). Из Дан. 3 явствует, что в Дан. 2 речь идет именно об идоле. Навуходоносор точно знал, что с этим идолом делать — воздвигнуть его для поклонения! Этот способ общения со сверхъестественной силой у Навуходоносора не вызывал никаких вопросов. Для этого царя великие народы мира были ярким воплощением той силы, которой обладали их боги. Бог обратился к Навуходоносору на понятном ему языке.