Вечное Евангелие в вечно меняющемся мире (ЛП)

И хотя постмодернистское неприятие «масштабных полотен» представляется нам опасной тенденцией, в нем есть нечто на удивление адвентистское. Адвентистская книга «Великая борьба», к примеру, проводит читателя через всю христианскую историю, показывая, как многообразные всеобъемлющие концепции становятся средством угнетения и подавления. Если бы «Великая борьба» не предлагала свое собственное «масштабное полотно», ее можно было бы вполне обозначить как постмодернистскую «пророческую» книгу, которая сумела предсказать современные тенденции задолго до их появления. Если учесть, как много было в человеческой истории великих теорий, погубивших множество людей, то нет ничего удивительного в том, что постмодернисты почитают за лучшее вообще не иметь никаких всеобъемлющих концепций, чем пасть жертвами одной ошибочной. Возможно ли предложить современным людям по–настоящему постмодернистскую всеобъемлющую концепцию? И могла бы «Великая борьба» стать таковой?

Для начала необходимо признать, что все «масштабные полотна», включая адвентистское понимание великой борьбы, в большей или меньшей степени грешат изъянами. Любое другое мнение будет воспринято как высокомерное и надменное; более того, оно и вправду не соответствует действительности. Библия ясно учит, что «мы отчасти знаем и отчасти пророчествуем» (1 Кор. 13:9). Было бы нелепо утверждать, что раз мы имеем Библию, значит, нам открыты все тайны Вселенной. Библия дает нам знания, достаточные для спасения, но она не отвечает на все вопросы, терзающие любопытные души. Наше восприятие истины будет всегда страдать от ограничений, которые накладывает на нас как библейское откровение, так и наша человеческая способность к его постижению. Если мы признаем существование таких ограничений, постмодернисты в большинстве своем оценят честность и беспристрастность такого подхода.

В контексте завоевания доверия у постмодернистов адвентисты могут взять себе на заметку, что, несмотря на свое неприятие великих идей, постмодернизм не сумел избежать создания своей собственной великой идеи. Утверждение: «Все всеобъемлющие концепции ложны» само по себе есть всеобъемлющая концепция. Подобное умозаключение не выходит за пределы логического круга. Отрицая всеобъемлющие концепции, постмодернизм делает относительными все прочие мировоззрения, превращая их в «рассказы» местного масштаба, которые не имеют веских оснований, чтобы считать себя описанием действительности. Таким образом постмодернизм сам незаметно для себя становится всеобъемлющей концепцией. Радикальный постмодернизм отвергает всеобъемлющую истинность любых других убеждений, выдвигая как единственно верное свой собственный фундаментальный принцип.

В желании избежать насилия и угнетения нет ничего плохого, однако всеобъемлющие концепции как таковые здесь на самом деле ни при чем. Не они источник насилия. Они могут приносить как зло, так и благо — все зависит от того, как их используют. Если их употреблять во зло, то они принесут насилие и угнетение; а если во благо, то справедливость и исцеление. Вопрос не в том, основывается ли христианская вера на какой–то всеобъемлющей концепции; вопрос в том, какого рода всеобъемлющую концепцию заключает в себе Священное Писание.

По Писанию подлинная проблема, ведущая к насилию и угнетению в мире сем, это не всеобъемлющая картина мира, но гордыня, свойственная человеческому сердцу. Чтобы победить насилие, необходимо средство, гораздо более радикальное, чем отказ от всех масштабных концепций, объясняющих бытие нашей Вселенной. Чтобы победить насилие и угнетение, необходимо преобразование человеческого сердца. Человек должен перестать думать только о себе и начать думать о других. Постмодернизм выявил симптомы болезни (угнетение и насилие), но не предлагает способа ее лечения (избавление от гордыни и эгоцентричности).