Вечное "люблю" (СИ)

Мне, наверное, впервые не хотелось посвящать гувернантку в свои проблемы. И вовсе не потому, что я перестала доверять ей. Просто мне не хотелось снова выслушивать ее возражения против моих чувств к Федерико. Я и сама знаю, что, по всем правилам, не должна в него влюбляться. Но ведь сердцу не прикажешь! А Анжи этого не понимает. Хотя, ей и самой явно нравится папа. Странно.

Анжи явно обиделась, но все же пропустила нас, на ходу поздоровавшись с Макси и Нати. Я провела гостей в комнату и предложила им сесть прямо на кровать, да и сама присела туда же.

- А с каких это пор ты перестала доверять Анжи? – полюбопытствовал Макси, усаживаясь рядом со мной.

- Кстати, да, – подхватила Нати, занимая место с другой стороны. – Вы ведь раньше такими подругами были… Или она уже в курсе?

- Нет, не в курсе, – отвечала я. – И слава богу. А доверять я ей перестала с тех самых пор, как она устроила мне разнос за вчерашний поцелуй с Федерико.

Макси и Нати, как по команде, разом раскрыли рты. Затем, парень осторожно спросил:

- Он поэтому уехал?

Я кивнула. Что-либо сказать мешали слезы, вновь подступившие к горлу. Нати, казалось, это почувствовала, потому что осторожно обняла меня за плечи.

- И ты чувствуешь себя виноватой в том, что он уехал? – не понял Макси.

- Если бы! – застонала я, вновь расплакавшись. – Если бы все было так просто!

- Да что… – начал, было, парень.

- Какой ты непонятливый! – хмыкнула Нати, погладив меня по спине. – Разве не видно, что она влюблена в Федерико?

- Стоп! – воскликнул Макси. – Тогда почему ты, Вилу, его оттолкнула, когда он пытался поцеловать тебя в «Студии»?!

- Откуда ты знаешь? – опешила я.

- Мне Камилла рассказала, – отмахнулся тот. – А ей рассказала Франческа. Так почему?

- Я тогда еще не понимала, что к нему испытываю, – призналась я, немного успокоившись. – К тому же, я боялась тех чувств, которые он во мне вызывал. А вчера… Вчера мы пели вместе. И во время этой песни у меня в голове все как будто стало на место. Я поняла, что не люблю ни Леона, ни Томаса. Что теперь мне нужен только Федерико. И тогда я поцеловала его…

- Ты? – одновременно вырвалось у Макси и Нати.

- Сама? – спросила девушка.

Я кивнула.

- А он? – подхватил парень.

- Ответил, – выдохнула я и, вспомнив те прекрасные мгновения, снова разрыдалась.

- А потом уехал? – нахмурилась Нати.

- Идиот, – фыркнул Макси. – Я прекрасно знаю, что он влюблен в Виолетту.

- Не ты один, – вставила его девушка, крепче меня обхватив. – Хоть Федерико никому об этом не говорил, мы – его друзья – прекрасно все видели.

- Верно, – согласился Макси. – Но здесь что-то определенно не так. Вот, смотрите, девочки. Федерико без памяти влюблен в Виолетту. Ему кажется, что она к нему ничего не испытывает. А тут эта самая Виолетта его целует. Он отвечает. А потом? Вспоминает о том, что его чувства безответны? После поцелуя, я бы, например, в это с трудом поверил.

- Да, ты прав, – кивнула Нати. – И, между прочим, такие скоропалительные решения не в его стиле.

- Вот именно, – поддакнул Макси. – Говорю вам: что-то здесь не так. Я даже знаю, что.

- Что? – одновременно спросили мы с Нати.

- Сам Федерико в жизни не принял бы столь сумасбродного решения, – пояснил паренек.

- Хм, – задумчиво протянула Нати, – Вилу, а откуда ты знаешь, что он уехал именно из-за твоего поцелуя?

Я, молча, протянула им записку любимого, которая до этого лежала на подушке. Макси взял бумагу, внимательно прочитал и протянул Нати. Поэтому минуты две в комнате царила тишина, нарушаемая лишь моими всхлипами, шуршанием листка и нашим дыханием. Прочитав письмо в свою очередь, Нати снова протянула его своему парню и спросила:

- Какие соображения?

Тот еще раз пробежал письмо глазами и уверенно заявил:

- Я по-прежнему утверждаю, что все это очень не похоже на нашего Федерико. Не мог он самостоятельно взять – и сбежать, будучи неуверенным в отсутствии у Виолетты чувств к нему. Но письмо навело меня на одну мысль…

- Какую? – одновременно допытывались мы с Нати.

- Сам Федерико, конечно, не мог принять такого решения, но что, если какой-то… кхм… «добрый человек», – он изобразил в воздухе кавычки, – помог ему?

- Каким образом? – не поняла Нати.

- Ну, к примеру, сказал, что Виолетта поцеловала его только из жалости или что-то в этом роде, – пожал плечами Макси. – Проще говоря, навешал ему лапши на уши. А Федерико ведь тогда был в шоке и не понимал, что происходит, вот и повелся.

- Но кто мог так поступить?

- Людмила, – встряла я.

- Вот, она как раз и нет, – покачал головой Макси. – То есть, могла, конечно, но… Во-первых, Людмила не знает про поцелуй. А во-вторых, Федерико прекрасно знает, что она за фрукт, поэтому просто не поверил бы ей.

- Да, верно, – добавила Нати. – Он, хоть и горячий, а все-таки совсем не глупый.

Тогда я, вообще, ничего не понимаю. Да, конечно, ребята правы. Но ведь выходит, что обвести Федерико вокруг пальца мог только человек, который был более или менее близок к нему, и который знал о поцелуе… Стоп! Но ведь никто не знал о нем! Никто, кроме… Нет! Не может быть! Она не могла! Ведь это же глупости!