Вечное сердце

– Мы нормально поступили. Таня, мы не можем всех переделывать, как нам хочется. Я сто лет не хочу знать, чем занимается эта, как ты выразилась, «профурсетка» (кстати, что это такое?), мы увидели непорядок с собакой и его исправили. Расторгать договор твоей соседки, которая наняла эту Нину, мы не имеем права, хозяйничать в ее квартире – тоже. Даже вмешательство в торговлю этих двух мошенников – не наше дело. Мы не участковые, не Следственный комитет, не ВЧК и не батальон смерти. Моя дорогая, история с Мариной и пожаром в твоем доме нас просто сбили с толку. Нам показалось, что мы можем что-то изменить. Но это не так! Мы просто очутились рядом, и нам нужно возвращаться в свою жизнь.

– Это неправильно, – возразила Таня. – Мне сегодня Сергей рассказывал, как они ищут Марину на свалках… Они находят там других людей. Их или убили, или просто выбросили… Даже двухлетнего ребенка…

Дэвид остановился и долго смотрел в смятенные глаза подруги.

– Это просто больная тема для тебя – ребенок. Зачем Сережа о нем рассказал? Марина… Таня, у каждого человека есть обязанность оберегать собственную жизнь. Я говорю это тебе как врач, который ежедневно видит смерть. Нужно что-то принимать, а чего-то сознательно не знать… Иначе жизнь превратится в кошмар. А мы только встретились…

Таня порывисто обняла его.

– Конечно, ты прав. Все. Я эту мошенницу больше не отслеживаю. Только за Лорой смотрю. Если что не так – откручу Нинкину немытую башку. Или что там с ней хотел сделать ее милый друг.

– Он кишки собирался ей выпустить, – уточнил Дэвид и повел Таню за руку в подъезд.

Глава 9

Поздно вечером Слава Земцов позвонил в квартиру Сергея. Тот открыл дверь сразу: он еще был в куртке и тяжелых ботинках.

– Заходи, я сейчас все это сброшу, чуть сполоснусь, – сказал Сергей.

– Свалки?

– Угу!

Кольцов бросил на пол куртку, снял ботинки, переступил через них и направился в ванную. Оттуда крикнул Славе:

– Иди на кухню. На плите в кастрюле борщ, мама сварила, разогрей!

Он пришел через десять минут в чистой одежде, с мокрыми волосами, между светлыми бровями залегла глубокая морщинка, что свидетельствовало о крайней степени усталости.

– А у меня все готово, – доложил Слава. – Борщ кипит, хлеб я просто порвал на куски, и эта бутылочка каким-то образом оказалась в кармане.

– Ты просто добрый фей, – кивнул Сергей. – Ты прям сам все и нальешь?

– Обслужу по-царски. Ехал к тебе и думал: если ему мама борщ сварила, он для меня самый дорогой человек.

Они молча выпили водки, потом сосредоточенно ели густой, вкусно пахнущий борщ. Еще выпили водки. Покурили. Тянули время, не хотелось говорить о делах. Наконец Сергей спросил:

– Кудинова вызывали на опознание?

– Да. Ни одну из трех найденных девушек он не признал… Будешь еще искать?

– Ты знаешь, мы практически все пропахали… По-ударному. Всех привлекли, в том числе и бомжей, со всеми по мере возможности расплатились… Речь ведь идет об одной ночи. Раз среди этих девушек нет Марины, значит, она в другом месте… Других мест – сколько угодно. Канавы, лесополосы и так далее…

– Что решил?

– А ничего. Как говорит мудрый Масленников, у каждого человека – свой путь, даже после смерти. Вдруг получится его нащупать в данном случае. Для этого как минимум нужно найти людей или человека, вскрывавшего могилу. По убитой старухе ничего?

– В Москве за интересующий нас период нет ни одного заявления о пропаже женщины примерно восьмидесяти лет. Умирали, конечно, но раз смерть регистрировалась, значит, не наш случай. Ну, они все и похоронены. Висяк, Сережа.

– У тебя все на первых порах висяк. А потом… Как говорит…

– Кончай цитировать Масленникова. Я б на его месте тоже стал мудрым. Приносят готовеньких – вскрывай да рассказывай, в чем дело. В промежутках – выпивай и философствуй.

– А я в него верю. Возможно, из-за отсутствия других идеалов. Мы ведь никак не помогли правоохранительным органам своим беспросветным ковырянием на свалках?

– Помогли. Неделю назад был звонок по 02 из одного дома, что жильцы давно не видят двухлетнего ребенка. Мать – наркоманка. Вошли к ней. У нее двое детей было. В квартире обнаружили старшую девочку девяти лет. По поводу младшей мамашка сказала, что она у нее как-то случайно умерла, она испугалась и отнесла ее в свертке на помойку соседнего двора.

– Отчего на самом деле умер ребенок?

– Истощение, истязание, гематомы и… задушила, тварь. Экспертиза показала, и старшая девочка рассказала: «Мама Верочку дуфыла-дуфыла…»

– Допьем? Слава, эта тварь может очень легко отделаться. Надо бы проследить за ходом дела.

– Она мать. Раскается, присяжных за душу тронет… Они к наркоманкам как-то неровно дышат обычно. Типа – болеет, бедная. Только за всеми не проследишь.

– Ладно, посмотрим. Я схожу, не поленюсь.

– А я не пойду. И домой сегодня не поеду. Остановят же, гады. А у меня денег мало.

– Оставайся. Хочешь, на этом диванчике поспи, я плед принесу, могу надувной матрас в комнате положить. На диван свой не пущу. Я сам к нему привык.

– Свинья. Я все-таки гость.

– А я – сибарит. Так что ты выбираешь?