Вечное сердце

– Да. Однозначно и сразу опознал фоторобот предполагаемого убийцы Зальцевых. Сказал, что это Вениамин, который обеспечивал его материалом. Вроде по заказу. Его ж не поймешь. Теперь нужно, чтобы Григорий Веленсон опознал в этом Вениамине продавца кукол. Хотя это и так понятно. Поэтому Веленсона я пока не зову.

– Телефон, адрес Вениамина?

– Васнецов не знает. Сам не звонил, все входящие звонки всегда удаляет. В его доме мы не нашли ничего по этому Вениамину.

– Слава, Марину убил Вениамин? Что говорит Васнецов? Может, он сам ее убил?

– Если бы у меня был ответ, я бы с него начал. Никакого внятного признания ни в чем нет. Кроме авторства кукол. Васнецов известен в мире как изобретатель особых способов бальзамирования. Очередь из заказчиков. При этом денег у него почти нет, счетов пока не обнаружили. Ничего не патентовал. Все на уровне самодеятельности. Сережа, ты же понимаешь, как легко ему косить под невменяемого! Это ж не Кузькин – дал по роже, и он вспомнил все, что надо.

– А на самом деле этот кукольник вменяемый?

– Да черт его знает, сто лет бы не думать об этом. Он же любую психэкспертизу сделает на раз. Высокий профессионал.

– Значит, ты допускаешь, что именно он – циничный убийца, а Вениамин – просто продавец?

– Конечно.

– Это сложная игра. Вся надежда на Масленникова.

– На него, родимого. Коллегу придется ему расколоть.

Слава ответил на внутренний звонок и встал.

– Серега, пришли Кудиновы.

…Это был кошмар даже для них, опытных следователей. Валентина и Александр вошли в зал морга, где на столе лежала нарядная и очень красивая девушка. Ее глаза с золотистыми проблесками были открыты. Александр пошатнулся, Валентина подошла очень близко, взяла правую руку девушки, посмотрела.

– Это Мариночка, – сказала она нежно. – Только у нее была такая родинка – в центре ладони. Она сейчас красивее, чем раньше. Ей идет этот цвет волос, прическа, у нее другие глаза… У моей дочки. Она зачем-то вернулась ко мне. Я не могла ее отпустить, вот в чем дело… Когда мы оставили ее в этой страшной, ледяной могиле, мне стало трудно дышать…

Мужчины смотрели на мать с ужасом.

– Валя, Марина – мертва, ты понимаешь? – спросил Александр.

– Если честно – нет, – улыбнулась Валентина. – Ну как я могу это понять. Мы с ней попрощались. А она вон такая красивая. Мое сердце все рвется, рвется – и никак… Какое-то вечное, как куклы этого… этого… Кто он? Он убил Марину, чтобы сделать из нее куклу?

– Неизвестно пока, – сказал Слава. – Возможно, нет. Судя по… по всему, нет.

– А мы можем с ним поговорить?

– Валя, – умоляюще произнес Александр. – Не нужно. Нам не стоит видеть его. Мы не сможем жить после этого.

– Ну, да, конечно. Не сможем, – легко согласилась Валентина. – Но нас еще пустят к Мариночке?

– Не знаю даже, что сказать, – пробормотал Слава.

– Валя, Марину надо опять похоронить, ты разве не понимаешь? – спросил Александр.

– Нет. Мы можем ее забрать домой.

– Валентина, – сурово и категорично сказал Сергей. – Марины больше нет. Ее тело нужно захоронить. Так правильно.

– Да? – растерянно посмотрела она на него.

…Когда они подъезжали к дому, Валентина попросила:

– Саша, тебе не трудно зайти в «Перекресток»? У нас нет воды. А у меня все высохло. Слюна, слезы. Купи сразу несколько пятилитровых бутылок. Я в машине подожду.

Он поставил автомобиль у подъезда и пошел в магазин. Купил бутылки с водой, несколько пакетов гранатового и грейпфрутового сока… Впереди еще полдня, вечер, ночь, которые надо пережить.

Валентина вышла из машины сразу после него. Она поднялась в квартиру, не раздеваясь, быстро прошла в спальню, остановилась у большого портрета Марины.

– Мама все поняла, – шепнула она. – Девочка моя, ты пришла за мной. Тебе без меня плохо. Ничего. Сейчас нам будет хорошо. Никто никого больше не станет хоронить.

Она взяла портрет, выбежала из квартиры, пронеслась вихрем до последнего, двадцать пятого этажа. Остановилась, даже не задохнувшись, открыла окно на площадке, легко взобралась на подоконник, подняла голову – увидела облако в форме сердца… Улыбнулась. Это знак. Полет был долгим и трудным. Она все очень ясно понимала. Когда захрустели ее кости, раздался крик младенца… Уже в другой жизни Валентина опять родила свою дочь.

Глава 7

– Арсений Павлович, – сурово сказал Земцов, – мать Марины Кудиновой, девушки, которая была похищена из могилы и стала вашей куклой, покончила с собой. Невеста заказчика, для которого вы ее сделали, в тяжелом состоянии. Вы хоть отдаете себе отчет, какой вред нанесли людям?

– Бессмысленный вопрос, – пожал плечами Васнецов. – У людей масса фобий, комплексов, предрассудков… При чем здесь я? Я делал… Вам не понять, что я делал. Я даже не собираюсь вам объяснять. С меня достаточно тупых учеников. Будущее все расставит по своим местам.

Слава встал из-за стола, приблизился к подследственному, посмотрел ему в глаза, пытаясь уловить хотя бы их выражение, которое мог бы хоть как-то расшифровать.

– Вы говорите о том, что человечество должно оценить ваши научные открытия?