Вечное сердце

– О! – воскликнул радостно Сергей. – Народный мститель, что ли?

– А то! – расхохоталась Маланцева, показав два ряда крупных желтоватых зубов.

– Так, – заметил Слава. – Нечестный образ жизни Тахтаровой вас возмущал. А вот мирная жительница Лариса Иванова, которой тоже, кстати, не нравилась деятельность Тахтаровой, она вам чем не угодила?

– Да она мне по херу, – мило сказала Маланцева. – Я Кирку подставить хотела, у них терки были. Я обещала: поведут тебя в наручниках, как меня. Только я на зоне буду королева, а твое место – у параши.

Сергей медленно подошел к Маланцевой, уставился ей в глаза беспощадным взглядом.

– Ты знаешь, я очень нервный и гордый… Еще повыделываешься, ох, не быть тебе королевой на зоне. Мы за тобой присмотрим. Ты больше не забеременеешь, не родишь, а на тех детей у тебя уже нет прав. Бездетная ты, Маланцева. Чуть-чуть постараться, и до пожизненного рукой подать. Давай коротко: мотив. Чего ты хотела от Тахтаровой?

В глазах Маланцевой даже потускнел наркотический блеск.

– Дело она должны была мне передать по справедливости. Ну, сама остается Киркой, Нинкой, собачьей подстилкой, а я – Авдотья Никитина – представительница всех движений. Она обещала. Я ей маляву передала: вернусь, мол, лучше дружить. Но жаднющая она. Какие-то шмотки, куклы, говно мне давала на продажу, а все счета – на нее, все на нее.

– Кто грабил и поджигал квартиру соседей?

– Она мне сообщила, что там два лимона в книжках лежат. Ей кто-то рассказал. Ну, я пошла.

– Где деньги?

– Так потратила… К детям в детский дом ездила.

– Вот сука. – Сергей повернулся к Славе. – Вы с этой без меня, пожалуйста, разбирайтесь. Спасибо за то, что раскрыли преступление против моих клиентов. Деньги мы у нее найдем. И не только эти. А она мне больше не интересна. Но к суду подготовлюсь. С обвинителем найду общий язык.

Он пошел к двери и вдруг развернулся, резко спросил:

– Отвечай быстро: кто убил Марину Кудинову? Девушку в том районе, где работала Тахтарова?

– Чего-чего? А, Кирка рассказывала, вроде девку дохлую нашла…

– Еще раз увидимся, за «дохлую» ответишь. Я пошел.

Сергей медленно шел по коридору, потом по двору… Что-то неопределенное звенело в его мозгу. Где-то рядом, близко, как сон про Африку… Он сел в машину, достал из бардачка красивую коробку. Фенька, галстук-видеокамера, купил на одной «шпионской» выставке. Он поехал, еще не отдавая себе отчета, куда. Ба! Не иначе мелодия любви привела его к музыкальному театру. Все как тогда. Публика разошлась, светятся два окна. В зрительном зале та же компания. Надя крутится под мелодию «Юноны и Авось», два парня, две женщины, все говорят о чем-то своем…

– Добрый вечер, – сказал Сергей.

– Ой, – опять вы, – обрадовалась Надя. – Вы маму привезли?

– Да нет, просто мимо проезжал. Решил заглянуть на огонек. Музыка эта нравится. Надя, а вы на машине сегодня?

– Нет, – мамка не разрешила, – засмеялась Надя. – Утром очки напялила, долго в глаза мне смотрела, потом говорит: «Нет, сегодня ты опять ненормальная. Езжай на метро».

– Давайте я вас отвезу?

– Давайте!

– А вы, ребята, не хотите с нами? Я решил в одно место заскочить… По дороге объясню. Не хотите, по домам развезу.

…Надя вышла из машины, набрала в легкие воздуха, выдохнула и кивнула им. Затем подошла к подъезду и набрала по домофону цифру 100.

– Извините, ради бога, – сказала она, когда ей ответили. – Я ищу своих знакомых, забыла номер дома, квартира сто…

Дверь мгновенно открылась, она вошла в нее, жалобно взглянув на Сергея, который кивнул ей ободряюще. Что было дальше, они смотрели по небольшому яркому монитору. Открывается дверь квартиры, блестят большие очки, сверкает широкая улыбка, потом в кадре лицо Игоря, мужа Наташи, одноклассницы Тани, дальше лица, руки, стол, бутылки… Вся компания в сборе. Кто-то уже держит Надину куртку, кто-то подводит ее к столу… Надя с экрана исчезает, галстук у нее на шее, но они видят, как ей протягивают бокал с чем-то, она, похоже, отказывается, и тогда Игорь одной рукой ее держит, а другой пытается влить в рот напиток. Наташа – и это ясно видно – держит Надины руки. Все их окружают… Ровно через три минуты Сергей ломиком сбивает замок с решетки тамбура, дверь квартиры выбивает ногой. За ним Никита и Рома, они держат в руках пистолеты, которые, впрочем, не заряжены. В отличие от того, что у Сергея.

– Руки вверх, – говорит он негромко. – Так стоять, пока вас повяжут. То есть десять минут.

Он поднимает с пола Надю, которая стоит на коленях, ее красивое розовое платье разорвано по всей длине, она плачет, закрывая лицо руками.

– Идиот! Скотина! – кричит через сорок минут Таня в своей квартире и колотит Сергея кулаками по груди. – Как ты посмел! Ее же могли… Я не знаю… Ты послал ее на гибель!

– Ничего они не сделали бы, – важно сказал худенький Рома. – Там же мы были, с пушками.

– Господи, – выдохнула Таня, взглянув на его цыплячьи плечи.

– Таня, не переживай так, – вмешалась порозовевшая Надя. – Они же во всем признались. Как девушку эту убили… Когда вошел ОМОН с автоматами, они так обоср… Они друг друга заложили.